Неточные совпадения
Двигался тяжело, осторожно, но все-таки очень шумно шаркал подошвами; ступни
у него были овальные, как блюда для рыбы.
— Очень рад, — сказал третий, рыжеватый, костлявый человечек в толстом пиджаке и стоптанных сапогах. Лицо
у него было неуловимое, украшено реденькой золотистой бородкой, она очень беспокоила
его,
он дергал ее левой рукою, и от этого толстые губы
его растерянно улыбались, остренькие глазки блестели,
двигались мохнатенькие брови. Четвертым гостем Прейса оказался Поярков,
он сидел в углу, за шкафом, туго набитым книгами в переплетах.
Он человек среднего роста, грузный,
двигается осторожно и почти каждое движение сопровождает покрякиванием.
У него, должно быть, нездоровое сердце, под добрыми серого цвета глазами набухли мешки. На лысом
его черепе, над ушами, поднимаются, как рога, седые клочья, остатки пышных волос; бороду
он бреет; из-под мягкого носа
его уныло свисают толстые, казацкие усы, под губою — остренький хвостик эспаньолки. К Алексею и Татьяне
он относится с нескрываемой, грустной нежностью.
Самгин встал
у косяка витрины, глядя направо;
он видел, что монархисты
двигаются быстро, во всю ширину улицы,
они как бы скользят по наклонной плоскости, и в
их движении есть что-то слепое,
они, всей массой, качаются со стороны на сторону, толкают стены домов, заборы, наполняя улицу воем, и вой звучит по-зимнему — зло и скучно.
Самгин видел, как лошади казаков, нестройно, взмахивая головами,
двинулись на толпу, казаки подняли нагайки, но в те же секунды
его приподняло с земли и в свисте, вое, реве закружило, бросило вперед,
он ткнулся лицом в бок лошади, на голову
его упала чья-то шапка, кто-то крякнул в ухо
ему,
его снова завертело, затолкало, и наконец, оглушенный,
он очутился
у памятника Скобелеву; рядом с
ним стоял седой человек, похожий на шкаф, пальто на хорьковом мехе было распахнуто, именно как дверцы шкафа, показывая выпуклый, полосатый живот; сдвинув шапку на затылок, человек ревел басом...
Он легко, к своему удивлению, встал на ноги, пошатываясь, держась за стены, пошел прочь от людей, и
ему казалось, что зеленый, одноэтажный домик в четыре окна все время
двигается пред
ним, преграждая
ему дорогу. Не помня, как
он дошел, Самгин очнулся
у себя в кабинете на диване; пред
ним стоял фельдшер Винокуров, отжимая полотенце в эмалированный таз.
Он ушел, и комната налилась тишиной.
У стены, на курительном столике горела свеча, освещая портрет Щедрина в пледе; суровое бородатое лицо сердито морщилось,
двигались брови, да и все, все вещи в комнате бесшумно
двигались, качались. Самгин чувствовал себя так, как будто
он быстро бежит, а в
нем все плещется, как вода в сосуде, — плещется и, толкая изнутри, еще больше раскачивает
его.
Да,
у Краснова руки были странные,
они все время, непрерывно, по-змеиному гибко
двигались, как будто не имея костей от плеч до пальцев.
Двигались как бы нерешительно, слепо, но пальцы цепко и безошибочно ловили все, что
им нужно было: стакан вина, бисквит, чайную ложку. Движения этих рук значительно усиливали неприятное впечатление рассказа. На слова Юрина Краснов не обратил внимания; покачивая стакан, глядя невидимыми глазами на игру огня в красном вине,
он продолжал все так же вполголоса, с трудом...
После двух рюмок золотистой настойки Клим Иванович почувствовал, что
у него отяжелел язык, ноги как будто отнялись, не
двигаются.
Неточные совпадения
Они медленно
двигались по неровному низу луга, где была старая запруда. Некоторых своих Левин узнал. Тут был старик Ермил в очень длинной белой рубахе, согнувшись, махавший косой; тут был молодой малый Васька, бывший
у Левина в кучерах, с размаха бравший каждый ряд. Тут был и Тит, по косьбе дядька Левина, маленький, худенький мужичок.
Он, не сгибаясь, шел передом, как бы играя косой, срезывая свой широкий ряд.
Прежде будет кричать и
двигаться, но как только отрубят голову, тогда
ему не можно будет ни кричать, ни есть, ни пить, оттого что
у него, душечка, уже больше не будет головы».
В суровом молчании, как жрецы,
двигались повара;
их белые колпаки на фоне почерневших стен придавали работе характер торжественного служения; веселые, толстые судомойки
у бочек с водой мыли посуду, звеня фарфором и серебром; мальчики, сгибаясь под тяжестью, вносили корзины, полные рыб, устриц, раков и фруктов.
Василий Иванович засмеялся и сел.
Он очень походил лицом на своего сына, только лоб
у него был ниже и уже, и рот немного шире, и
он беспрестанно
двигался, поводил плечами, точно платье
ему под мышками резало, моргал, покашливал и шевелил пальцами, между тем как сын
его отличался какою-то небрежною неподвижностию.
Приходили хозяйские дети к
нему:
он поверил сложение и вычитание
у Вани и нашел две ошибки. Маше налиневал тетрадь и написал большие азы, потом слушал, как трещат канарейки, и смотрел в полуотворенную дверь, как мелькали и
двигались локти хозяйки.