Неточные совпадения
Анфимьевна, взяв на себя роль домоправительницы, превратила флигель в подобие меблированных комнат,
и там, кроме Любаши, поселились два студента, пожилая
дама, корректорша
и господин Митрофанов, человек неопределенной профессии. Анфимьевна сказала о нем...
— Так что я вам — не компания, — закончил он
и встал, шумно отодвинув стул. — Вы,
господа,
дайте мне… несколько рублей, я уйду…
Направо от Самгина сидели, солидно кушая, трое: широкоплечая
дама с коротенькой шеей в жирных складках, отлично причесанный, с подкрученными усиками, студент в пенсне, очень похожий на переодетого парикмахера,
и круглолицый
барин с орденом на шее, с большими глазами в синеватых мешках; медленно
и обиженно он рассказывал...
— Правильно привезли, по депеше, — успокоил его красавец. —
Господин Ногайцев депешу
дал, чтобы послать экипаж за вами
и вообще оказать вам помощь. Места наши довольно глухие. Лошадей хороших на войну забрали. Зовут меня Анисим Ефимов Фроленков — для удобства вашего.
— Настоящих
господ по запаху узнаешь, у них запах теплый, собаки это понимают…
Господа — от предков сотнями годов приспособлялись к наукам, чтобы причины понимать,
и достигли понимания,
и вот государь
дал им Думу, а в нее набился народ недостойный.
— Какой опыт? столы вертеть? Ну, извините меня,
дамы и господа, но, по моему, в колечко веселее играть, — сказал старый князь, глядя на Вронского и догадываясь, что он затеял это. — В колечке еще есть смысл.
— Полонез, господа, приглашайте ваших дам, — высоким тенором восклицал длинный гибкий адъютант, быстро скользя по паркету и нежно позванивая шпорами. — Полонез!
Дамы и господа, потрудитесь становиться парами.
— Hop! [Гоп! (франц.).] — воскликнула одна из них, вскакивая в комнату, а затем присела и раскланялась, как приседают и раскланиваются обыкновенно в цирках, и при этом проговорила: — Bonsoir, mesdames et messieurs! [Добрый вечер,
дамы и господа! (франц.).]
Неточные совпадения
Хлестаков. Я, признаюсь, литературой существую. У меня дом первый в Петербурге. Так уж
и известен: дом Ивана Александровича. (Обращаясь ко всем.)Сделайте милость,
господа, если будете в Петербурге, прошу, прошу ко мне. Я ведь тоже балы
даю.
Пришел дьячок уволенный, // Тощой, как спичка серная, //
И лясы распустил, // Что счастие не в пажитях, // Не в соболях, не в золоте, // Не в дорогих камнях. // «А в чем же?» // — В благодушестве! // Пределы есть владениям //
Господ, вельмож, царей земных, // А мудрого владение — // Весь вертоград Христов! // Коль обогреет солнышко // Да пропущу косушечку, // Так вот
и счастлив я! — // «А где возьмешь косушечку?» // — Да вы же
дать сулилися…
Недаром порывается // В Москву, в новорситет!» // А Влас его поглаживал: // «
Дай Бог тебе
и серебра, //
И золотца,
дай умную, // Здоровую жену!» // — Не надо мне ни серебра, // Ни золота, а
дай Господь, // Чтоб землякам моим //
И каждому крестьянину // Жилось вольготно-весело // На всей святой Руси!
Я долго, горько думала… // Гром грянул, окна дрогнули, //
И я вздрогнула… К гробику // Подвел меня старик: // — Молись, чтоб к лику ангелов //
Господь причислил Демушку! — //
И дал мне в руки дедушка // Горящую свечу.
В оставленном им сочинении"О благовидной
господ градоначальников наружности"(см. далее, в оправдательных документах) он довольно подробно изложил свои взгляды на этот предмет, но, как кажется, не вполне искренно связал свои успехи у глуповских
дам с какими-то политическими
и дипломатическими целями.