Неточные совпадения
Мальчики ушли. Лидия осталась, отшвырнула веревки и подняла голову, прислушиваясь к чему-то. Незадолго пред этим сад был обильно вспрыснут дождем, на освеженной листве весело сверкали в лучах заката разноцветные капли. Лидия заплакала, стирая пальцем со щек слезинки,
губы у нее
дрожали, и все лицо болезненно морщилось. Клим видел это, сидя на подоконнике в своей комнате. Он испуганно вздрогнул, когда над головою его раздался свирепый крик отца Бориса...
— Ну, милый Клим, — сказал он громко и храбро, хотя
губы у него
дрожали, а опухшие, красные глаза мигали ослепленно. — Дела заставляют меня уехать надолго. Я буду жить в Финляндии, в Выборге. Вот как. Митя тоже со мной. Ну, прощай.
Упрямство ее, видимо, раздражало мать. Клим заметил, что она поджала
губы, а кончик носа ее, покраснев,
дрожит.
Рассказывала Нехаева медленно, вполголоса, но — без печали, и это было странно. Клим посмотрел на нее; она часто прищуривала глаза, подрисованные брови ее
дрожали. Облизывая
губы, она делала среди фраз неуместные паузы, и еще более неуместна была улыбка, скользившая по ее
губам. Клим впервые заметил, что у нее красивый рот, и с любопытством мальчишки подумал...
Лидия улыбалась, веснушки на лице Инокова тоже
дрожали,
губы по-детски расплылись, в глазах блестел мягкий смех.
— Ему бы следовало в опере служить, а не революции делать, — солидно сказал Клим и подметил, что
губы Спивак усмешливо
дрогнули.
Теперь вот она стоит пред зеркалом, поправляя костюм, прическу, руки ее
дрожат, глаза в отражении зеркала широко раскрыты, неподвижны и налиты испугом. Она кусала
губы, точно сдерживая боль или слезы.
Она стояла пред ним, широко открыв глаза, у нее
дрожали губы и лицо было красное.
«Сейчас все это и произойдет», — подумал он не совсем уверенно, а как бы спрашивая себя. Анфимьевна отворила дверь. Варвара внесла поднос, шла она закусив
губу, глядя на синий огонь спиртовки под кофейником. Когда она подавала чашку, Клим заметил, что рука ее
дрожит, а грудь дышит неровно.
— А — кровью пахнет? — шевеля ноздрями, сказала Анфимьевна, и прежде, чем он успел остановить ее, мягко, как перина, ввалилась в дверь к Варваре. Она вышла оттуда тотчас же и так же бесшумно, до локтей ее руки были прижаты к бокам, а от локтей подняты, как на иконе Знамения Абалацкой богоматери, короткие, железные пальцы шевелились,
губы ее
дрожали, и она шипела...
Он и заплакал. Его выпученные глаза омылились слезами, Самгину показалось, что слезы желтоватые и как пена. Покусав
губы, чтоб сдержать
дрожь их, Митрофанов усмехнулся.
— Мы их под… коленом и — в океан, — кричал он, отгибая нижнюю
губу, блестя золотой коронкой; его подстриженные усы, ощетинясь,
дрожали, казалось, что и уши его двигаются. Полсотни людей кричали в живот ему...
— Какой день, а? — говорил он; толстые, лиловые
губы его
дрожали, он заглядывал в лицо Клима растерянно вспыхивающими глазами и захлебывался: — Ка-акое… великодушие! Нет, вы оцените, какое великодушие, а? Вы подумайте: Москва, вся Москва…
Самгин вздрогнул, — между сосен стоял очень высокий, широкоплечий парень без шапки, с длинными волосами дьякона, — его круглое безбородое лицо Самгин видел ночью. Теперь это лицо широко улыбалось, добродушно блестели красивые, темные глаза, вздрагивали ноздри крупного носа,
дрожали пухлые
губы: сейчас вот засмеется.
Самгин, не вслушиваясь в ее слова, смотрел на ее лицо, — оно не стало менее красивым, но явилось в нем нечто незнакомое и почти жуткое: ослепительно сверкали глаза,
дрожали губы, выбрасывая приглушенные слова, и тряслись, побелев, кисти рук. Это продолжалось несколько секунд. Марина, разняв руки, уже улыбалась, хотя
губы еще
дрожали.
Голова и половина лица у него забинтованы, смотрел он в лицо Самгина одним правым глазом, глубоко врезанным под лоб, бледная щека
дрожала,
дрожали и распухшие
губы.
Самгину казалось, что он видит ее медные глаза, крепко сжатые
губы, — вода доходила ей выше колен, руки она подняла над головою, и они не
дрожали.
Он нехорошо возбуждался. У него тряслись плечи, он совал голову вперед, желтоватое рыхлое лицо его снова окаменело, глаза ослепленно мигали,
губы, вспухнув, шевелились, красные, неприятно влажные. Тонкий голос взвизгивал, прерывался, в словах кипело бешенство. Самгин, чувствуя себя отвратительно, даже опустил голову, чтоб не видеть пред собою противную
дрожь этого жидкого тела.
Сидя, он быстро, но тихонько шаркал подошвами, точно подкрадывался к чему-то; скуластое лицо его тоже двигалось,
дрожали брови, надувались
губы, ощетинивая усы, косые глаза щурились, бегая по бумаге. Самгин, прислонясь спиною к теплым изразцам печки, закурил папиросу, ждал.
Лицо женщины, точно исклеванное птицами, как будто покраснело, брови, почти выщипанные оспой,
дрогнули, широко открылись глаза, но
губы она плотно сжала.
— Социализм, по его идее, древняя, варварская форма угнетения личности. — Он кричал, подвывая на высоких нотах, взбрасывал голову, прямые пряди черных волос обнажали на секунду угловатый лоб, затем падали на уши, на щеки, лицо становилось узеньким, трепетали
губы,
дрожал подбородок, но все-таки Самгин видел в этой маленькой тощей фигурке нечто игрушечное и комическое.