Неточные совпадения
Кутузов, который мог бы гордиться
голосом, подчеркивает себя тем, что не ценит свой дар
певца.
Снова стало тихо;
певец запел следующий куплет; казалось, что
голос его стал еще более сильным и уничтожающим, Самгина пошатывало, у него дрожали ноги, судорожно сжималось горло; он ясно видел вокруг себя напряженные, ожидающие лица, и ни одно из них не казалось ему пьяным, а из угла, от большого человека плыли над их головами гремящие слова...
И эти бедные вирши (напечатанные, кажется, в «Аонидах») не только в пении, где мелодия и
голос певца или певицы придают достоинство и плохим словам, но даже в чтении производили на меня живое и грустное впечатление.
Замрут
голоса певцов, — слышно, как вздыхают кони, тоскуя по приволью степей, как тихо и неустранимо двигается с поля осенняя ночь; а сердце растет и хочет разорваться от полноты каких-то необычных чувств и от великой, немой любви к людям, к земле.
Захар веселел с каждым новым глотком. Прошел какой-нибудь получас с тех пор, как ушли женщины, но времени этого было достаточно ему, чтобы спеть несколько дюжин самых разнообразнейших песен. Песни эти, правда, редко кончались и становились нескладнее; но зато
голос певца раздавался все звончее и размашистее. Изредка прерывался он, когда нужно было вставить в светец новую лучину. Он совсем уже как будто запамятовал происшествие ночи; самые приятные картины рисовались в его воображении…
Когда засерело небо, потухли звезды и
голос певца стал слабее и нежнее, на опушке рощи показался повар помещика-графа. Согнувшись и придерживая левой рукой шапку, он тихо крался. В правой руке его было лукошко. Он замелькал между деревьями и скоро исчез в чаще. Певец попел еще немного и вдруг умолк. Мы собрались уходить.
Неточные совпадения
—
Певец Ново-Архангельской, // Его из Малороссии // Сманили господа. // Свезти его в Италию // Сулились, да уехали… // А он бы рад-радехонек — // Какая уж Италия? — // Обратно в Конотоп, // Ему здесь делать нечего… // Собаки дом покинули // (Озлилась круто женщина), // Кому здесь дело есть? // Да у него ни спереди, // Ни сзади… кроме
голосу… — // «Зато уж голосок!»
Только в Северном Жуке, в шуточном фельетоне о
певце Драбанти, спавшем с
голоса, было кстати сказано несколько презрительных слов о книге Кознышева, показывавших, что книга эта уже давно осуждена всеми и предана на всеобщее посмеяние.
Здоровый, свежий, как девка, детина, третий от руля, запевал звонко один, вырабатывая чистым
голосом; пятеро подхватывало, шестеро выносило — и разливалась беспредельная, как Русь, песня; и, заслонивши ухо рукой, как бы терялись сами
певцы в ее беспредельности.
— Фу! черт возьми! — сказал, вскочив с постели, Обломов. —
Голос, что ли, у тебя хорош? Точно итальянский
певец!
Я, впрочем, не помню, чтобы встречались хорошие
голоса, но хуже всего было то, что и
певцы и певицы пели до крайности вычурно; глотали и коверкали слова, картавили, закатывали глаза и вообще старались дать понять, что, в случае чего, недостатка по части страстности опасаться нет основания.