Неточные совпадения
Самгин встал, догадываясь, что этот хлыщеватый
парень, играющий в революцию, вероятно, попросит его о какой-нибудь услуге, а он не сумеет отказаться. Нахмурясь, поправив очки, Самгин вышел в столовую, Гогин, одетый во фланелевый костюм, в белых ботинках, шагал по комнате, не улыбаясь, против обыкновения, он пожал руку Самгина и, продолжая ходить, спросил скучным
голосом...
Все это было не страшно, но, когда крик и свист примолкли, стало страшней. Кто-то заговорил певуче, как бы читая псалтырь над покойником, и этот
голос, укрощая шум, создал тишину, от которой и стало страшно. Десятки глаз разглядывали полицейского, сидевшего на лошади, как существо необыкновенное, невиданное. Молодой
парень, без шапки, черноволосый, сорвал шашку с городового, вытащил клинок из ножен и, деловито переломив его на колене, бросил под ноги лошади.
Из переулка шумно вывалилось десятка два возбужденных и нетрезвых людей. Передовой, здоровый краснорожий
парень в шапке с наушниками, в распахнутой лисьей шубе, надетой на рубаху без пояса, встал перед гробом, широко расставив ноги в длинных, выше колен, валенках, взмахнул руками так, что рубаха вздернулась, обнажив сильно выпуклый, масляно блестящий живот, и закричал визгливым, женским
голосом...
Алина тоже что-то кричала, но
голос ее заглушался визгом
парня в лисьей шубе и криками его товарищей.
Парень в шубе, болтая головою, встряхивая наушниками шапки, визжал...
В толпе вертелся Лютов; сняв шапку, размахивая ею, он тоже что-то кричал, но
парень в шубе, пытаясь схватить его пьяной рукою, заглушал все
голоса пронзительными визгами истерического восторга.
Кудрявый
парень и Макаров тащили, толкали Алину на панель, — она билась в их руках, и Самгин слышал ее глухой
голос...
— Я вас прошу, барин, заступитесь! — рыдающим
голосом взывал
парень. — Вы, адвокат…
— А я? — раздался неожиданно
голос парня, и, ухватясь обеими руками за цепь, он перекинул ее через голову и чуть не вырвал дубовых кольев, к которым она была приделана.
Неточные совпадения
Но вот часы в залах, одни за другими, бьют шесть. Двери в большую гостиную отворяются,
голоса смолкают, и начинается шарканье, звон шпор… Толпы окружают закусочный стол. Пьют «под селедочку», «под
парную белужью икорку», «под греночки с мозгами» и т. д. Ровно час пьют и закусывают. Потом из залы-читальни доносится первый удар часов — семь, — и дежурный звучным баритоном покрывает чоканье рюмок и стук ножей.
— А кто же, злодей, это с ней сделал? — вскричал вдруг Вихров бешеным
голосом, вскочив перед
парнем и показывая рукой себе на горло — как душат человека.
Мать чувствовала это особенное, неведомое ей и, под журчание
голоса Наташи, вспоминала шумные вечеринки своей молодости, грубые слова
парней, от которых всегда пахло перегорелой водкой, их циничные шутки.
— А добрый
парень был, — продолжает мужичок, — какова есть на свете муха, и той не обидел, робил непрекословно, да и в некруты непрекословно пошел, даже
голосу не дал, как «лоб» сказали!
— Когда же не надобе?.. Да чтой-то,
парень, словно он дешево больно от вас отступился? — вступается другой
голос.