Неточные совпадения
Немая и мягонькая, точно кошка, жена писателя вечерами непрерывно
разливала чай. Каждый год она была беременна, и раньше это отталкивало Клима от нее, возбуждая
в нем чувство брезгливости; он был согласен с Лидией, которая резко сказала, что
в беременных женщинах есть что-то грязное. Но теперь, после того как он увидел ее голые колени и лицо, пьяное от радости, эта женщина, однообразно ласково улыбавшаяся всем, будила любопытство,
в котором уже не было места брезгливости.
Остроносая Варвара сидела, гордо подняв голову, ее зеленоватые глаза улыбались студенту Маракуеву, который нашептывал ей
в ухо и смешливо надувал щеки. Лидия,
разливая чай, хмурилась.
В углу возвышался, как идол, огромный, ярко начищенный самовар, фыркая паром; испанка,
разливая чай по стаканам, говорила...
Самгин стоял
в двери, глядя, как суетливо
разливает Лютов вино по стаканам, сует стаканы
в руки людей, расплескивая вино, и говорит Кутузову...
Попов,
разливая водку
в рюмки, угрюмо сдвинул к переносью кустики бровей, чмокнул, облизал губы и вполголоса просипел...
— Умирает, — сказала она, садясь к столу и
разливая чай. Густые брови ее сдвинулись
в одну черту, и лицо стало угрюмо, застыло. — Как это тяжело: погибает человек, а ты не можешь помочь ему.
Начали спорить по поводу письма, дым папирос и слов тотчас стал гуще. На столе кипел самовар, струя серого вара вырывалась из-под его крышки горячей пылью. Чай
разливала курсистка Роза Грейман, смуглая, с огромными глазами
в глубоких глазницах и ярким, точно накрашенным ртом.
В пустоватой комнате голоса звучали неестественно громко и сердито, люди сидели вокруг стола, но разобщенно, разбитые на группки по два, по три человека. На столе
в облаке пара большой самовар, слышен запах углей, чай порывисто, угловато
разливает черноволосая женщина с большим жестким лицом, и кажется, что это от нее исходит запах углекислого газа.
Впрочем, один раз в моей жизни, когда я бродил по колени
в разливе реки Бугуруслана, между частыми кустами, налетел на меня лебедь довольно близко; я ударил его обыкновенною утиною дробью: лебедь покачнулся, пошел книзу, и улетел из виду.
Большая (и с большою грязью) дорога шла каймою около сада и впадала в реку; река была
в разливе; на обоих берегах стояли телеги, повозки, тарантасы, отложенные лошади, бабы с узелками, солдаты и мещане; два дощаника ходили беспрерывно взад и вперед; битком набитые людьми, лошадьми и экипажами, они медленно двигались на веслах, похожие на каких-то ископаемых многоножных раков, последовательно поднимавших и опускавших свои ноги; разнообразные звуки доносились до ушей сидевших: скрип телег, бубенчики, крик перевозчиков и едва слышный ответ с той стороны, брань торопящихся пассажиров, топот лошадей, устанавливаемых на дощанике, мычание коровы, привязанной за рога к телеге, и громкий разговор крестьян на берегу, собравшихся около разложенного огня.
Для уженья в полоях, то есть
в разливе пруда, проросшего травой и камышами, как это особенно бывает в губерниях черноземных, надобно выбирать местечки поглубже, не заросшие травой или камышом.
Дорога шла серединой глубокой и широкой балки, [Балка на кавказском наречии значит овраг, ущелье.] подле берега небольшой речки, которая в это время играла, то есть была
в разливе.
Неточные совпадения
И Левину вспомнилась недавняя сцена с Долли и ее детьми. Дети, оставшись одни, стали жарить малину на свечах и лить молоко фонтаном
в рот. Мать, застав их на деле, при Левине стала внушать им, какого труда стоит большим то, что они разрушают, и то, что труд этот делается для них, что если они будут бить чашки, то им не из чего будет пить чай, а если будут
разливать молоко, то им нечего будет есть, и они умрут с голоду.
В задумчивости и
в каком-то бессмысленном рассуждении о странности положения своего стал он
разливать чай, как вдруг отворилась дверь его комнаты и предстал Ноздрев никак неожиданным образом.
Между тем псы заливались всеми возможными голосами: один, забросивши вверх голову, выводил так протяжно и с таким старанием, как будто за это получал бог знает какое жалованье; другой отхватывал наскоро, как пономарь; промеж них звенел, как почтовый звонок, неугомонный дискант, вероятно молодого щенка, и все это, наконец, повершал бас, может быть, старик, наделенный дюжею собачьей натурой, потому что хрипел, как хрипит певческий контрабас, когда концерт
в полном
разливе: тенора поднимаются на цыпочки от сильного желания вывести высокую ноту, и все, что ни есть, порывается кверху, закидывая голову, а он один, засунувши небритый подбородок
в галстук, присев и опустившись почти до земли, пропускает оттуда свою ноту, от которой трясутся и дребезжат стекла.
Богат, хорош собою, Ленский // Везде был принят как жених; // Таков обычай деревенский; // Все дочек прочили своих // За полурусского соседа; // Взойдет ли он, тотчас беседа // Заводит слово стороной // О скуке жизни холостой; // Зовут соседа к самовару, // А Дуня
разливает чай, // Ей шепчут: «Дуня, примечай!» // Потом приносят и гитару; // И запищит она (Бог мой!): // Приди
в чертог ко мне златой!..
Говор народа, топот лошадей и телег, веселый свист перепелов, жужжание насекомых, которые неподвижными стаями вились
в воздухе, запах полыни, соломы и лошадиного пота, тысячи различных цветов и теней, которые
разливало палящее солнце по светло-желтому жнивью, синей дали леса и бело-лиловым облакам, белые паутины, которые носились
в воздухе или ложились по жнивью, — все это я видел, слышал и чувствовал.