Неточные совпадения
— Ино-ска-за-тель-но.
Бог — это народ, Авраам — вождь народа; сына своего он отдает
в жертву не
богу, а народу. Видишь, как просто?
— Дурачок! Чтоб не страдать. То есть — чтоб его, народ, научили жить не страдая. Христос тоже Исаак,
бог отец отдал его
в жертву народу. Понимаешь: тут та же сказка о жертвоприношении Авраамовом.
«Нужно иметь какие-то особенные головы и сердца, чтоб признавать необходимость приношения человека
в жертву неведомому
богу будущего», — думал он, чутко вслушиваясь
в спокойную речь, неторопливые слова Туробоева...
«Кончу университет и должен буду служить интересам этих быков. Женюсь на дочери одного из них, нарожу гимназистов, гимназисток, а они, через пятнадцать лет, не будут понимать меня. Потом — растолстею и, может быть, тоже буду высмеивать любознательных людей. Старость. Болезни. И — умру, чувствуя себя Исааком, принесенным
в жертву — какому
богу?»
А рабочие шли все так же густо, нестройно и не спеша; было много сутулых, многие держали руки
в карманах и за спиною. Это вызвало
в памяти Самгина снимок с чьей-то картины, напечатанный
в «Ниве»: чудовищная фигура Молоха, и к ней, сквозь толпу карфагенян, идет, согнувшись, вереница людей, нанизанных на цепь, обреченных
в жертву страшному
богу.
— Пожалуйте! — подхватил сейчас же сметливый лакей и повел Елену через залу, где ей невольно бросились в глаза очень большие и очень хорошей работы гравюры, но только все какого-то строгого и поучающего характера: блудный сын, являющийся к отцу; Авраам, приносящий сына
в жертву богу; Муций Сцевола [Муций Сцевола — римский патриот конца VI века до нашей эры, сжегший свою руку в огне жертвенника и тем устрашивший воевавшего с Римом этрусского царя Порсенну.], сжигающий свою руку.
Они не могут принести в жертву единственного сына, как это сделал Авраам, между тем как Авраам не мог даже задуматься над тем, принести ли, или не принести сына своего
в жертву богу, тому богу, который один давал смысл и благо его жизни.
Неточные совпадения
Бог с тобою, // Нет, нет — не грезы, не мечты. // Ужель еще не знаешь ты, // Что твой отец ожесточенный // Бесчестья дочери не снес // И, жаждой мести увлеченный, // Царю на гетмана донес… // Что
в истязаниях кровавых // Сознался
в умыслах лукавых, //
В стыде безумной клеветы, // Что,
жертва смелой правоты, // Врагу он выдан головою, // Что пред громадой войсковою, // Когда его не осенит // Десница вышняя господня, // Он должен быть казнен сегодня, // Что здесь покамест он сидит //
В тюремной башне.
Замученный ребенок — бессмысленная
жертва, вызывающая протест против мира, а
в конце концов, и против
Бога.
— И между тем, — продолжал он с жаром, — я бы не желал внушить вам дурное мнение о покойнице. Сохрани
Бог! Это было существо благороднейшее, добрейшее, существо любящее и способное на всякие
жертвы, хотя я должен, между нами, сознаться, что если бы я не имел несчастия ее лишиться, я бы, вероятно, не был
в состоянии разговаривать сегодня с вами, ибо еще до сих пор цела балка
в грунтовом моем сарае, на которой я неоднократно собирался повеситься!
В Бога можно верить лишь
в том случае, если есть Бог-Сын, Искупитель и Освободитель,
Бог жертвы и любви.
Вот как выражает Белинский свою социальную утопию, свою новую веру: «И настанет время, — я горячо верю этому, настанет время, когда никого не будут жечь, никому не будут рубить головы, когда преступник, как милости и спасения, будет молить себе конца, и не будет ему казни, но жизнь останется ему
в казнь, как теперь смерть; когда не будет бессмысленных форм и обрядов, не будет договоров и условий на чувства, не будет долга и обязанностей, и воля будет уступать не воле, а одной любви; когда не будет мужей и жен, а будут любовники и любовницы, и когда любовница придет к любовнику и скажет: „я люблю другого“, любовник ответит: „я не могу быть счастлив без тебя, я буду страдать всю жизнь, но ступай к тому, кого ты любишь“, и не примет ее
жертвы, если по великодушию она захочет остаться с ним, но, подобно
Богу, скажет ей: хочу милости, а не
жертв…