Неточные совпадения
— Насколько ты, с твоей сдержанностью, аристократичнее других! Так приятно видеть, что ты не швыряешь
своих мыслей, знаний бессмысленно и ненужно, как это делают все, рисуясь друг перед другом! У тебя
есть уважение к
тайнам твоей души, это — редко. Не выношу людей, которые кричат, как заплутавшиеся в лесу слепые. «Я, я, я», — кричат они.
— Недавно, беседуя с одним из таких хитрецов, я вспомнил остроумную мысль
тайного советника Филиппа Вигеля из его «Записок». Он сказал там: «Может
быть, мы бы мигом прошли кровавое время беспорядков и давным-давно из хаоса образовалось бы благоустройство и порядок» — этими словами Вигель выразил
свое, несомненно искреннее, сожаление о том, что Александр Первый не расправился своевременно с декабристами.
«У него тоже
были свои мысли, — подумал Самгин, вздохнув. — Да, “познание — третий инстинкт”. Оказалось, что эта мысль приводит к богу… Убого. Убожество. “Утверждение земного реального опыта как истины требует служения этой истине или противодействия ей, а она, чрез некоторое время, объявляет себя ложью. И так, бесплодно, трудится, кружится разум, доколе не восчувствует, что в центре круга —
тайна, именуемая бог”».
— Люди почувствуют себя братьями только тогда, когда поймут трагизм
своего бытия в космосе, почувствуют ужас одиночества
своего во вселенной, соприкоснутся прутьям железной клетки неразрешимых
тайн жизни, жизни, из которой один
есть выход — в смерть.
— Я утверждаю: искусство только тогда выполнит
свое провиденциальное назначение, когда оно начнет говорить языком непонятным, который
будет способен вызывать такой же священный трепет пред
тайной — какой вызывается у нас церковнославянским языком богослужений, у католиков — латинским.
Неточные совпадения
Развращение нравов дошло до того, что глуповцы посягнули проникнуть в
тайну построения миров и открыто рукоплескали учителю каллиграфии, который, выйдя из пределов
своей специальности, проповедовал с кафедры, что мир не мог
быть сотворен в шесть дней.
Упоминалось о том, что Бог сотворил жену из ребра Адама, и «сего ради оставит человек отца и матерь и прилепится к жене,
будет два в плоть едину» и что «
тайна сия велика
есть»; просили, чтобы Бог дал им плодородие и благословение, как Исааку и Ревекке, Иосифу, Моисею и Сепфоре, и чтоб они видели сыны сынов
своих.
— Нет, я всегда хожу одна, и никогда со мной ничего не бывает, — сказала она, взяв шляпу. И, поцеловав ещё раз Кити и так и не сказав, что
было важно, бодрым шагом, с нотами под мышкой, скрылась в полутьме летней ночи, унося с собой
свою тайну о том, что важно и что даёт ей это завидное спокойствие и достоинство.
Красавица-кормилица, с которой Вронский писал голову для
своей картины,
была единственное
тайное горе в жизни Анны.
Кити замолчала, не потому, что ей нечего
было говорить; но она и отцу не хотела открыть
свои тайные мысли.