Неточные совпадения
«
Большинство людей обязано покорно подчиняться своему назначению — быть сырым материалом истории.
Им, как, например, пеньке, не нужно думать о том, какой толщины и прочности совьют
из них веревку и для какой цели она необходима».
И, подтверждая свою любовь к истории,
он неплохо рассказывал, как талантливейший Андреев-Бурлак пропил перед спектаклем костюм, в котором
он должен был играть Иудушку Головлева, как пил Шуйский, как Ринна Сыроварова в пьяном виде не могла понять, который
из трех мужчин ее муж. Половину этого рассказа, как и
большинство других,
он сообщал шепотом, захлебываясь словами и дрыгая левой ногой. Дрожь этой ноги
он ценил довольно высоко...
— Самоубийственно пьет. Маркс
ему вреден. У меня сын тоже насильно заставляет себя веровать в Маркса.
Ему — простительно.
Он — с озлобления на людей за погубленную жизнь. Некоторые верят
из глупой, детской храбрости: боится мальчуган темноты, но — лезет в нее, стыдясь товарищей, ломая себя, дабы показать: я-де не трус! Некоторые веруют по торопливости, но
большинство от страха. Сих, последних, я не того… не очень уважаю.
В день, когда царь переезжал
из Петровского дворца в Кремль, Москва напряженно притихла. Народ ее плотно прижали к стенам домов двумя линиями солдат и двумя рядами охраны, созданной
из отборно верноподданных обывателей. Солдаты были непоколебимо стойкие, точно выкованы
из железа, а охранники, в
большинстве, — благообразные, бородатые люди с очень широкими спинами. Стоя плечо в плечо друг с другом,
они ворочали тугими шеями, посматривая на людей сзади себя подозрительно и строго.
— А знаете, — сказал
он, усевшись в пролетку, —
большинство задохнувшихся, растоптанных —
из так называемой чистой публики… Городские и — молодежь. Да. Мне это один полицейский врач сказал, родственник мой. Коллеги, медики, то же говорят. Да я и сам видел. В борьбе за жизнь одолевают те, которые попроще. Действующие инстинктивно…
Это впечатление спутанного хоровода, ленивой, но мощной толкотни, усиливали игрушечные фигурки людей, осторожно шагавших между зданий, по изогнутым путям; людей было немного, и лишь редкие
из них торопливо разбегались в разных направлениях,
большинство же вызывало мысль о заплутавшихся, ищущих.
Редко слышал
он возгласы восторга, а если
они раздавались, то чаще всего
из уст женщин пред витринами текстильщиков и посудников, парфюмеров, ювелиров и меховщиков. Впрочем, можно было думать, что
большинство людей немело от обилия впечатлений. Но иногда Климу казалось, что только похвалы женщин звучат искренней радостью, а в суждениях мужчин неудачно скрыта зависть.
Он даже подумал, что, быть может, Макаров прав: женщина лучше мужчины понимает, что все в мире — для нее.
Ему казалось, что некоторые
из них, очень многие, может быть —
большинство, смотрят на
него и на толпу зрителей, среди которых
он стоит, также снисходительно, равнодушно, усмешливо, дерзко и угрюмо, а в общем глазами совершенно чужих людей, теми же глазами, как смотрят на
них люди, окружающие
его, Самгина.
Она убежала, отвратительно громко хлопнув дверью спальни, а Самгин быстро прошел в кабинет, достал
из книжного шкафа папку, в которой хранилась коллекция запрещенных открыток, стихов, корректур статей, не пропущенных цензурой. Лично
ему все эти бумажки давно уже казались пошленькими и в
большинстве бездарными, но
они были монетой, на которую
он покупал внимание людей, и были ценны тем еще, что дешевизной своей укрепляли
его пренебрежение к людям.
Видит студентов на коленях пред
его дворцом, недавно этих студентов сдавали в солдаты;
он знает, что
из среды студенчества рекрутируется
большинство революционеров.
Он сосчитал огни свеч: двадцать семь. Четверо мужчин — лысые, семь человек седых. Кажется,
большинство их, так же как и женщин, все люди зрелого возраста. Все — молчали, даже не перешептывались.
Он не заметил, откуда появился и встал около помоста Захарий; как все, в рубахе до щиколоток, босой,
он один
из всех мужчин держал в руке толстую свечу; к другому углу помоста легко подбежала маленькая, — точно подросток, — коротковолосая, полуседая женщина, тоже с толстой свечой в руке.
Впереди толпы шагали, подняв в небо счастливо сияющие лица, знакомые фигуры депутатов Думы, люди в мундирах, расшитых золотом, красноногие генералы, длинноволосые попы, студенты в белых кителях с золочеными пуговицами, студенты в мундирах, нарядные женщины, подпрыгивали, точно резиновые, какие-то толстяки и, рядом с
ними, бедно одетые, качались старые люди с палочками в руках, женщины в пестрых платочках, многие
из них крестились и
большинство шагало открыв рты, глядя куда-то через головы передних, наполняя воздух воплями и воем.
Беседа тянулась медленно, неохотно, люди как будто осторожничали, сдерживались, может быть,
они устали от необходимости повторять друг пред другом одни и те же мысли.
Большинство людей притворялось, что
они заинтересованы речами знаменитого литератора, который, утверждая правильность и глубину своей мысли, цитировал фразы
из своих книг, причем выбирал цитаты всегда неудачно. Серенькая старушка вполголоса рассказывала высокой толстой женщине в пенсне с волосами, начесанными на уши...
Его окружали люди, в
большинстве одетые прилично, сзади
его на каменном выступе ограды стояла толстенькая синеглазая дама в белой шапочке, из-под каракуля шапочки на розовый лоб выбивались черные кудри, рядом с Климом Ивановичем стоял высокий чернобровый старик в серой куртке, обшитой зеленым шнурком, в шляпе странной формы пирогом, с курчавой сероватой бородой. Протискался высокий человек в котиковой шапке, круглолицый, румяный, с веселыми усиками золотого цвета, и шипящими словами сказал даме...
Неточные совпадения
Любовь к женщине
он не только не мог себе представить без брака, но
он прежде представлял себе семью, а потом уже ту женщину, которая даст
ему семью.
Его понятия о женитьбе поэтому не были похожи на понятия
большинства его знакомых, для которых женитьба была одним
из многих общежитейских дел; для Левина это было главным делом жизни, от которогo зависело всё ее счастье. И теперь от этого нужно было отказаться!
Влиянию
его содействовало:
его богатство и знатность; прекрасное помещение в городе, которое уступил
ему старый знакомый, Ширков, занимавшийся финансовыми делами и учредивший процветающий банк в Кашине; отличный повар Вронского, привезенный
из деревни; дружба с губернатором, который был товарищем, и еще покровительствуемым товарищем, Вронского; а более всего — простые, ровные ко всем отношения, очень скоро заставившие
большинство дворян изменить суждение о
его мнимой гордости.
Были среди
них люди, ставшие революционерами потому, что искренно считали себя обязанными бороться с существующим злом; но были и такие, которые избрали эту деятельность
из эгоистических, тщеславных мотивов;
большинство же было привлечено к революции знакомым Нехлюдову по военному времени желанием опасности, риска, наслаждением игры своей жизнью — чувствами, свойственными самой обыкновенной энергической молодежи.
Большинство же арестантов, за исключением немногих
из них, ясно видевших весь обман, который производился над людьми этой веры, и в душе смеявшихся над нею,
большинство верило, что в этих золоченых иконах, свечах, чашах, ризах, крестах, повторениях непонятных слов: «Иисусе сладчайший»и «помилось» заключается таинственная сила, посредством которой можно приобресть большие удобства в этой и в будущей жизни.
Одна
из характернейших особенностей всего этого собравшегося в зале общества и которую необходимо отметить, состояла в том, что, как и оправдалось потом по многим наблюдениям, почти все дамы, по крайней мере огромнейшее
большинство их, стояли за Митю и за оправдание
его.