Неточные совпадения
Притаившись, я соображал: пороть — значит расшивать платья, отданные в краску, а сечь и бить — одно и то же, видимо. Бьют лошадей, собак, кошек; в Астрахани будочники бьют персиян, — это я видел. Но я никогда не видал, чтоб так били маленьких, и хотя здесь
дядья щелкали своих то по лбу, то по затылку, — дети относились к этому равнодушно, только почесывая ушибленное место. Я не однажды
спрашивал их...
Все говорили — виноват
дядя Михаил. Естественно, что за чаем я
спросил — будут ли его сечь и пороть?
Меня очень поразили слезы и крики беззаботного
дяди. Я
спросил бабушку, отчего он плакал и ругал и бил себя.
Но
дядя Петр, окружаясь дымом, ехидно
спрашивал...
Он чувствовал, что простая вежливость заставляла его
спросить дядю о Мари, но у него как-то язык на это не поворачивался. Мысль, что она не вышла замуж, все еще не оставляла его, и он отыскивал глазами в комнате какие-нибудь следы ее присутствия, хоть какую-нибудь спицу от вязанья, костяной ножик, которым она разрезывала книги и который обыкновенно забывала в комнате дяди, — но ничего этого не было видно.
— Ну что, брат Евграф Ларионыч, что там, у вас, нового? —
спросил дядя и крепко ударил его по плечу, заметив, что мнительный старик уже подслушивал наш разговор.
Неточные совпадения
Тут башмачки козловые // Дед внучке торговал, // Пять раз про цену
спрашивал, // Вертел в руках, оглядывал: // Товар первейший сорт! // «Ну,
дядя! два двугривенных // Плати, не то проваливай!» — // Сказал ему купец.
Скотинин. Да с ним на роду вот что случилось. Верхом на борзом иноходце разбежался он хмельной в каменны ворота. Мужик был рослый, ворота низки, забыл наклониться. Как хватит себя лбом о притолоку, индо пригнуло
дядю к похвям потылицею, и бодрый конь вынес его из ворот к крыльцу навзничь. Я хотел бы знать, есть ли на свете ученый лоб, который бы от такого тумака не развалился; а
дядя, вечная ему память, протрезвясь,
спросил только, целы ли ворота?
Аркадий притих, а Базаров рассказал ему свою дуэль с Павлом Петровичем. Аркадий очень удивился и даже опечалился; но не почел нужным это выказать; он только
спросил, действительно ли не опасна рана его
дяди? И, получив ответ, что она — самая интересная, только не в медицинском отношении, принужденно улыбнулся, а на сердце ему и жутко сделалось, и как-то стыдно. Базаров как будто его понял.
— А что
дядя? здоров? —
спросил Аркадий, которому, несмотря на искреннюю, почти детскую радость, его наполнявшую, хотелось поскорее перевести разговор с настроения взволнованного на обыденное.
Клим искоса взглянул на мать, сидевшую у окна; хотелось
спросить: почему не подают завтрак? Но мать смотрела в окно. Тогда, опасаясь сконфузиться, он сообщил
дяде, что во флигеле живет писатель, который может рассказать о толстовцах и обо всем лучше, чем он, он же так занят науками, что…