Летом, в жаркий день, Пушкарь рассказал Матвею о том, как горела венгерская деревня,
метались по улице охваченные ужасом люди, овцы, мычали коровы в хлевах, задыхаясь ядовитым дымом горящей соломы, скакали лошади, вырвавшись из стойл, выли собаки и кудахтали куры, а на русских солдат, лежавших в кустах за деревней, бежал во тьме пылающий огнём человек.
Люди, которые ещё недавно были в глазах Евсея страшны, представлялись ему неодолимо сильными, теперь
метались по улицам города, точно прошлогодние сухие листья.
Ночь на 12 августа была особенно неприветлива: дождь лил как из ведра, ветер со стоном и воем
метался по улице, завывал в трубе и рвал с петель ставни у окон; где-то скрипели доски, выла мокрая собака, и глухо шумела вода в пруде, разбивая о каменистый берег ряды мутных пенившихся волн.
Я стоял у окна и припоминал. Было время, когда и я в этот день
метался по улицам. Приедешь, бывало, в один дом, подаришь швейцару целковый, распишешься и что есть мочи спешишь в другой дом, где тоже подаришь целковый и распишешься. Да в мундире, сударь, в мундире! Встретишь, бывало, на улице такого же поздравителя, остановишь, выпучишь глаза:
Неточные совпадения
Самгин посмотрел в окно — в небе, проломленном колокольнями церквей, пылало зарево заката и неистово
метались птицы, вышивая черным
по красному запутанный узор. Самгин, глядя на птиц, пытался составить из их суеты слова неоспоримых фраз.
Улицу перешла Варвара под руку с Брагиным, сзади шагал странный еврей.
Вообще, скажет что-нибудь в этом духе. Он оделся очень парадно, надел новые перчатки и побрил растительность на подбородке.
По улице, среди мокрых домов,
метался тревожно осенний ветер, как будто искал где спрятаться, а над городом он чистил небо, сметая с него грязноватые облака, обнажая удивительно прозрачную синеву.
Посредине бульвара конные жандармы носились за студентами. Работали с одной стороны нагайками, а с другой — палками и камнями.
По бульвару
метались лошади без всадников, а соседние
улицы переполнились любопытными. Свалка шла вовсю: на помощь полиции были вызваны казаки, они окружили толпу и под усиленным конвоем повели в Бутырскую тюрьму. «Ляпинка» — описанное выше общежитие студентов Училища живописи — вся сплошь высыпала на бульвар.
— Это, — говорит, — ничего не доказует. Ты гляди: шла
по улице женщина — раз! Увидал её благородный человек — два! Куда изволите идти, и — готово! Муж в таком минутном случае вовсе ни при чём, тут главное — женщина, она живёт
по наитию, ей, как земле, только бы семя получить, такая должность: давай земле соку, а как — всё едино. Оттого иная всю жизнь и
мечется, ищет, кому жизнь её суждена, ищет человека, обречённого ей, да так иногда и не найдёт, погибает даже.
Маленький, пыльный старик
метался по лавке, точно крыса в западне. Он подбегал к двери, высовывал голову на
улицу, вытягивал шею, снова возвращался в лавку, ощупывал себя растерявшимися, бессильными руками и бормотал и шипел, встряхивая головой так, что очки его прыгали
по лицу: