Неточные совпадения
Взяла
меня за руку и повела во тьме, как слепого. Ночь была черная, сырая, непрерывно дул ветер, точно река
быстро текла, холодный песок хватал за ноги. Бабушка осторожно подходила к темным окнам мещанских домишек, перекрестясь трижды, оставляла на подоконниках по пятаку и по три кренделя, снова крестилась, глядя в небо без звезд, и шептала...
На коленях у
меня дремлет собака,
я зову ее — Ветер, потому что она мохнатая, длинная,
быстро бегает и ворчит, как осенний ветер в трубе.
Я шел
быстро, хотелось поскорее начать и кончить все это.
Меня сопровождали Валёк, Кострома и еще какие-то парни. Перелезая через кирпичную ограду,
я запутался в одеяле, упал и тотчас вскочил на ноги, словно подброшенный песком. За оградой хохотали. Что-то екнуло в груди, по коже спины пробежал неприятный холодок.
Свекровь и сноха ругались каждый день;
меня очень удивляло, как легко и
быстро они ссорятся. С утра, обе нечесаные, расстегнутые, они начинали метаться по комнатам, точно в доме случился пожар: суетились целый день, отдыхая только за столом во время обеда, вечернего чая и ужина. Пили и ели много, до опьянения, до усталости, за обедом говорили о кушаньях и ленивенько переругивались, готовясь к большой ссоре. Что бы ни изготовила свекровь, сноха непременно говорила...
Я стараюсь делать все
быстро, только бы не слышать шипучего шепота старухи, но угодить ей — невозможно; она носится по кухне, как зимняя вьюга, и шипит, завывая...
Однажды она облила
мне все чертежи квасом, другой раз опрокинула на них лампаду масла от икон, — она озорничала, точно девчонка, с детской хитростью и с детским неумением скрыть хитрости. Ни прежде, ни после
я не видал человека, который раздражался бы так
быстро и легко, как она, и так страстно любил бы жаловаться на всех и на все. Люди вообще и все любят жаловаться, но она делала это с наслаждением особенным, точно песню пела.
Гулять
меня не пускали, да и времени не было гулять: короткий зимний день истлевал в суете домашней работы неуловимо
быстро.
Когда
я объяснил солдату, над чем смеются, он
быстро нащупал ложку, оторвал ее, бросил на пол, раздавил ногой и — вцепился в мои волосы обеими руками; мы начали драться, к великому удовольствию публики, тотчас окружившей нас.
В белом тумане — он
быстро редел — метались, сшибая друг друга с ног, простоволосые бабы, встрепанные мужики с круглыми рыбьими глазами, все тащили куда-то узлы, мешки, сундуки, спотыкаясь и падая, призывая бога, Николу Угодника, били друг друга; это было очень страшно, но в то же время интересно;
я бегал за людьми и все смотрел — что они делают?
Я начал
быстро и сбивчиво говорить ей, ожидая, что она бросит в
меня книгой или чашкой. Она сидела в большом малиновом кресле, одетая в голубой капот с бахромою по подолу, с кружевами на вороте и рукавах, по ее плечам рассыпались русые волнистые волосы. Она была похожа на ангела с царских дверей. Прижимаясь к спинке кресла, она смотрела на
меня круглыми глазами, сначала сердито, потом удивленно, с улыбкой.
Я осторожно дотронулся до ее руки и
быстро ушел.
Теперь, решив украсть,
я вспомнил эти слова, его доверчивую улыбку и почувствовал, как
мне трудно будет украсть. Несколько раз
я вынимал из кармана серебро, считал его и не мог решиться взять. Дня три
я мучился с этим, и вдруг все разрешилось очень
быстро и просто; хозяин неожиданно спросил
меня...
И все это
быстро стерлось, затянулось ежедневными пустяками, и
я вскоре пережил очень неприятную историю.
Снова
я читаю толстые книги Дюма-отца, Понсон-де-Террайля, Монтепэна, Законнэ, Габорио, Эмара, Буагобэ, —
я глотаю эти книги
быстро, одну за другой, и
мне — весело.
Я чувствую себя участником жизни необыкновенной, она сладко волнует, возбуждая бодрость. Снова коптит мой самодельный светильник,
я читаю ночи напролет, до утра, у
меня понемногу заболевают глаза, и старая хозяйка любезно говорит
мне...
Я часто по вечерам выходил играть с нею и очень полюбил девочку, а она
быстро привыкла ко
мне и засыпала на руках у
меня, когда
я рассказывал ей сказку.
На мое счастье, солдаты
быстро разнесли эту историю по всему двору, по всей улице, и вечером, лежа на чердаке,
я услыхал внизу крик Натальи Козловской...
За кормою, вся в пене,
быстро мчится река, слышно кипение бегущей воды, черный берег медленно провожает ее. На палубе храпят пассажиры, между скамей — между сонных тел — тихо двигается, приближаясь к нам, высокая, сухая женщина в черном платье, с открытой седой головою, — кочегар, толкнув
меня плечом, говорит тихонько...
Быстро щелкая дощечками икон, хвастаясь тонким знанием дела, он поучал
меня...
Я очень дружно жил с Павлом Одинцовым; впоследствии из него выработался хороший мастер, но его ненадолго хватило, к тридцати годам он начал дико пить, потом
я встретил его на Хитровом рынке в Москве босяком и недавно слышал, что он умер в тифе. Жутко вспомнить, сколько хороших людей бестолково погибли на моем веку! Все люди изнашиваются и — погибают, это естественно; но нигде они не изнашиваются так страшно
быстро, так бессмысленно, как у нас, на Руси…
Однажды
я сказал старику, что иногда записываю его речи в тетрадь, где у
меня уже записаны разные стихи, изречения из книг; это очень испугало начетчика, он
быстро покачнулся ко
мне и стал тревожно спрашивать
меня...
Я рыцарски бросился за нею,
быстро извлек ее на берег, — испуг и зеленая тина пруда уничтожили красоту моей дамы!
По праздникам
я частенько спускался из города в Миллионную улицу, где ютились босяки, и видел, как
быстро Ардальон становится своим человеком в «золотой роте». Еще год тому назад — веселый и серьезный, теперь Ардальон стал как-то криклив, приобрел особенную, развалистую походку, смотрел на людей задорно, точно вызывая всех на спор и бой, и все хвастался...
Я брезгливо не любил несчастий, болезней, жалоб; когда
я видел жестокое — кровь, побои, даже словесное издевательство над человеком, — это вызывало у
меня органическое отвращение; оно
быстро перерождалось в какое-то холодное бешенство, и
я сам дрался, как зверь, после чего
мне становилось стыдно до боли.
Неточные совпадения
— Чем
я неприлично вела себя? — громко сказала она,
быстро поворачивая к нему голову и глядя ему прямо в глаза, но совсем уже не с прежним скрывающим что-то весельем, а с решительным видом, под которым она с трудом скрывала испытываемый страх.
—
Я не сказала тебе вчера, — начала она,
быстро и тяжело дыша, — что, возвращаясь домой с Алексеем Александровичем,
я объявила ему всё… сказала, что
я не могу быть его женой, что… и всё сказала.
— Что, что ты хочешь
мне дать почувствовать, что? — говорила Кити
быстро. — То, что
я была влюблена в человека, который
меня знать не хотел, и что
я умираю от любви к нему? И это
мне говорит сестра, которая думает, что… что… что она соболезнует!.. Не хочу
я этих сожалений и притворств!
— У вас нет ничего неприятного? Впрочем,
я не имею права спрашивать, —
быстро проговорил он.
— Ничего не понимаю. Ах, Боже мой, и как
мне на беду спать хочется! — сказала она,
быстро перебирая рукой волосы и отыскивая оставшиеся шпильки.