Я не знал, на что решиться, и мрачно сидел на своем чемодане, пока товарищи мои шумно выбирались из трактира. Кули приходили и выходили, таская поклажу. Все ушли; девятый час, а шкуне в 10 часу велено уйти. Многие из наших обедают у Каннингама, а другие отказались, в том числе и я. Это прощальный обед. Наконец
я быстро собрался, позвал писаря нашего, который жил в трактире, для переписки бумаг, велел привести двух кули, и мы отправились.
Неточные совпадения
Трудно было и обедать: чуть зазеваешься, тарелка наклонится, и ручей супа
быстро потечет по столу до тех пор, пока обратный толчок не погонит его назад.
Мне уж становилось досадно: делать ничего нельзя, даже читать. Сидя ли, лежа ли, а все надо думать о равновесии, упираться то ногой, то рукой.
Другую барыню
быстро пронесли мимо
меня в паланкине.
Зеленый, спавший в одной комнате со
мной, не успел улечься и уснул
быстро, как будто утонул.
Между тем ночь сошла
быстро и незаметно. Мы вошли в гостиную, маленькую, бедно убранную, с портретами королевы Виктории и принца Альберта в парадном костюме ордена Подвязки. Тут же был и портрет хозяина:
я узнал таким образом, который настоящий: это — небритый, в рубашке и переднике; говорил в нос, топал, ходя, так, как будто хотел продавить пол. Едва мы уселись около круглого стола, как вбежал хозяин и объявил, что г-н Бен желает нас видеть.
Но это было нелегко, при качке, без Фаддеева, который где-нибудь стоял на брасах или присутствовал вверху, на ноках рей: он один знал, где что у
меня лежит.
Я отворял то тот, то другой ящик, а ящики лезли вон и толкали
меня прочь. Хочешь сесть на стул — качнет, и сядешь мимо.
Я лег и заснул. Ветер смягчился и задул попутный; судно понеслось
быстро.
Еще слово: что было недоступною роскошью для немногих, то, благодаря цивилизации, делается доступным для всех: на севере ананас стоит пять-десять рублей, здесь — грош: задача цивилизации —
быстро переносить его на север и вогнать в пятак, чтобы вы и
я лакомились им.
Вот шлюпка затрещала на боканцах; двое-трое, в том числе, кажется, и
я,
быстро двинулись из того угла в другой.
Мы с любопытством смотрели на все:
я искал глазами Китая, и шкипер искал кого-то с нами вместе. «Берег очень близко, не пора ли поворачивать?» — с живостью кто-то сказал из наших. Шкипер схватился за руль, крикнул — мы
быстро нагнулись, паруса перенесли на другую сторону, но шкуна не поворачивала; ветер ударил сильно — она все стоит: мы были на мели. «Отдай шкоты!» — закричали офицеры нашим матросам. Отдали, и шкуна, располагавшая лечь на бок, выпрямилась, но с мели уже не сходила.
Мы
быстро двигались вперед мимо знакомых уже прекрасных бухт, холмов, скал, лесков.
Я занялся тем же, чем и в первый раз, то есть мысленно уставлял все эти пригорки и рощи храмами, дачами, беседками и статуями, а воды залива — пароходами и чащей мачт; берега населял европейцами:
мне уж виделись дорожки парка, скачущие амазонки; а ближе к городу снились фактории, русская, американская, английская…
«Хи!» — откликался он,
быстро оборачиваясь то к тому, то к другому японцу, когда кликали: «Кичибе!» «Кичибе!» — кликнул
я однажды в шутку.
Странно
мне было видеть себя и товарищей, в наших коротких, обтянутых платьях,
быстро и звонко шагающих под тенью исполинских банианов.
Он
быстро обернулся ко
мне и смотрел на
меня вопросительно, а лошади все ехали.
Нам прислали быков и зелени. Когда поднимали с баркаса одного быка, вдруг петля сползла у него с брюха и остановилась у шеи; бык стал было задыхаться, но его
быстро подняли на палубу и освободили. Один матрос на баркасе, вообразив, что бык упадет назад в баркас, предпочел лучше броситься в воду и плавать, пока бык будет падать; но падение не состоялось, и предосторожность его возбудила общий хохот, в том числе и мой, как
мне ни было скучно.
Между тем наши закинули невод и поймали одну камбалу, одну морскую звезду и один трепанг. Вдруг подул сильный норд-вест и повеял таким холодом и так
быстро сменил зной, что
я едва успел надеть сюртук. Горы покрылись разорванными клочьями облаков, вода закипела, волны глухо зашумели.
Места поочистились, некоторые из чиновников генерал-губернатора отправились вперед, и один из них, самый любезный и приятный из чиновников и людей, М. С. Волконский,
быстро водворил
меня и еще одного товарища в свою комнату.
На другой стороне
я нашел свежих лошадей и
быстро помчался по отличной дороге, то есть гладкой луговине, но без колей: это еще была последняя верховая станция.
В другом месте станционный смотритель позабавил
меня уж другим языком. Он предложил обедать у него. «А что у вас есть?» — «Налимы имеются». — «А мясо есть?» — «Имеется баранина». — «Да скоро ли все это поспеет?» — «
Быстро соорудим».
В Киренске
я запасся только хлебом к чаю и уехал. Тут уж
я помчался
быстро. Чем ближе к Иркутску, тем ямщики и кони натуральнее. Только подъезжаешь к станции, ямщики ведут уже лошадей, здоровых, сильных и дюжих на вид. Ямщики позажиточнее здесь, ходят в дохах из собачьей шерсти, в щегольских шапках. Тут ехал приискатель с семейством, в двух экипажах, да
я — и всем доставало лошадей. На станциях уже не с боязнью, а с интересом спрашивали: бегут ли за нами еще подводы?
— То есть, если хочешь, я одной с тобой философии, вот это будет справедливо. Je pense donc je suis, [Я мыслю, следовательно, я существую (фр.).] это я знаю наверно, остальное же все, что кругом меня, все эти миры, Бог и даже сам сатана — все это для меня не доказано, существует ли оно само по себе или есть только одна моя эманация, последовательное развитие моего я, существующего довременно и единолично… словом,
я быстро прерываю, потому что ты, кажется, сейчас драться вскочишь.
Неточные совпадения
— Чем
я неприлично вела себя? — громко сказала она,
быстро поворачивая к нему голову и глядя ему прямо в глаза, но совсем уже не с прежним скрывающим что-то весельем, а с решительным видом, под которым она с трудом скрывала испытываемый страх.
—
Я не сказала тебе вчера, — начала она,
быстро и тяжело дыша, — что, возвращаясь домой с Алексеем Александровичем,
я объявила ему всё… сказала, что
я не могу быть его женой, что… и всё сказала.
— Что, что ты хочешь
мне дать почувствовать, что? — говорила Кити
быстро. — То, что
я была влюблена в человека, который
меня знать не хотел, и что
я умираю от любви к нему? И это
мне говорит сестра, которая думает, что… что… что она соболезнует!.. Не хочу
я этих сожалений и притворств!
— У вас нет ничего неприятного? Впрочем,
я не имею права спрашивать, —
быстро проговорил он.
— Ничего не понимаю. Ах, Боже мой, и как
мне на беду спать хочется! — сказала она,
быстро перебирая рукой волосы и отыскивая оставшиеся шпильки.