Неточные совпадения
Иногда мне казалось, что церковь погружена глубоко в воду озера, спряталась от земли, чтобы жить особенною, ни на что не похожею жизнью. Вероятно, это ощущение было вызвано у меня рассказом бабушки о граде Китеже, и часто я, дремотно покачиваясь вместе со всем окружающим, убаюканный пением хора, шорохом
молитв, вздохами людей,
твердил про себя певучий, грустный рассказ...
Минуту спустя Марья Петровна сидела перед печкой, заставляя рябую Палашку мешать целебные травы и в то же время
твердя молитвы. Софья Ивановна вместе с поручицей, все еще вязавшей чулок, расположилась подле нее. Первая не переставала повторять соседке свои опасения, подтверждая их каждый раз случаем с Егором Ивановичем Редечкиным.
И много времени спустя, когда Васю похоронили и трава выросла на его могиле, попадья все еще
твердила молитву всех несчастных матерей: «Господи, возьми мою жизнь, но отдай мое дитя!»
Неточные совпадения
Долго еще находился Гриша в этом положении религиозного восторга и импровизировал
молитвы. То
твердил он несколько раз сряду: «Господи помилуй», но каждый раз с новой силой и выражением; то говорил он: «Прости мя, господи, научи мя, что творить… научи мя, что творити, господи!» — с таким выражением, как будто ожидал сейчас же ответа на свои слова; то слышны были одни жалобные рыдания… Он приподнялся на колени, сложил руки на груди и замолк.
Он мысленно пробежал свое детство и юношество до поездки в Петербург; вспомнил, как, будучи ребенком, он повторял за матерью
молитвы, как она
твердила ему об ангеле-хранителе, который стоит на страже души человеческой и вечно враждует с нечистым; как она, указывая ему на звезды, говорила, что это очи божиих ангелов, которые смотрят на мир и считают добрые и злые дела людей; как небожители плачут, когда в итоге окажется больше злых, нежели добрых дел, и как радуются, когда добрые дела превышают злые.
— Возьми, возьми! — настойчиво
твердил Илья. — И сотню свою возьми на неё… Мне не надо твоего… А она за тебя помолится… Её
молитва много значит…
Обращался я к богу словами псалмов Давидовых, а также всеми другими
молитвами, какие знал, и было приятно мне
твердить про себя складные, певучие слова, но как только вспомню Титова, скажу: «Помилуй, господи, велиею милостию твоею раба твоего Георгия…» — и вдруг остынет сердце, и как бы иссякнет ручей молитвословия моего, замутится ясность радости, словно стыдно мне перед богом, — не могу больше!
В минуту жизни трудную // Теснится ль в сердце грусть: // Одну
молитву чудную //
Твержу я наизусть.