—
Слушай слова мои, это тебе годится! Кириллов — двое было, оба — епископы; один — александрийской, другой — ерусалимской. Первый ратоборствовал супроти окаянного еретика Нестория, который учил похабно, что-де Богородица человек есть, а посему — не имела бога родить, но родила человека же, именем и делами Христа, сиречь — спасителя миру; стало быть, надо ее называть не Богородица, а христородица, — понял? Это названо — ересь! Ерусалимской же Кирилл боролся против Ария-еретика…
Неточные совпадения
Я давно уже не видал людей, которые умеют говорить просто и дружески, понятными
словами, — мне было невыразимо приятно
слушать его.
Я наткнулся на него лунною ночью, в ростепель, перед масленицей; из квадратной форточки окна, вместе с теплым паром, струился на улицу необыкновенный звук, точно кто-то очень сильный и добрый пел, закрыв рот;
слов не слышно было, но песня показалась мне удивительно знакомой и понятной, хотя
слушать ее мешал струнный звон, надоедливо перебивая течение песни.
Эти
слова скучно
слушать, и они раздражают: я не терплю грязи, я не хочу терпеть злое, несправедливое, обидное отношение ко мне; я твердо знаю, чувствую, что не заслужил такого отношения. И солдат не заслужил. Может быть — он сам хочет быть смешным…
Я рассказываю теми краткими
словами, как рассказывала мне Королева Марго. Яков
слушает, потом спокойно говорит...
Старик Гоголев, заикаясь от восторга, хвалит красоту женщины — точно дьячок акафист читает, она
слушает, благосклонно улыбаясь, а когда он запутается в
словах — она говорит о себе...
Но Ефимушка не был похож на нищего; он стоял крепко, точно коренастый пень, голос его звучал все призывнее,
слова становились заманчивее, бабы
слушали их молча. Он действительно как бы таял ласковой, дурманной речью.
Я ожидал, что Осип станет упрекать Ардальона, учить его, а тот будет смущенно каяться. Но ничего подобного не было, — они сидели рядом, плечо в плечо, и разговаривали спокойно краткими
словами. Очень грустно было видеть их в этой темной, грязной конуре; татарка говорила в щель стены смешные
слова, но они не
слушали их. Осип взял со стола воблу, поколотил ее об сапог и начал аккуратно сдирать шкуру, спрашивая...
Он говорит без жалости, без злобы, а как бы наслаждаясь своим знанием жалоб на жизнь, и, хотя
слова его согласно вторят моим мыслям, — мне неприятно
слушать их.
После обычных вопросов о желании их вступить в брак, и не обещались ли они другим, и их странно для них самих звучавших ответов началась новая служба. Кити
слушала слова молитвы, желая понять их смысл, но не могла. Чувство торжества и светлой радости по мере совершения обряда всё больше и больше переполняло ее душу и лишало ее возможности внимания.
Алина не пела, а только расстилала густой свой голос под слова Дуняшиной песни, — наивные, корявенькие слова. Раньше Самгин не считал нужным, да и не умел
слушать слова этих сомнительно «народных» песен, но Дуняша выговаривала их с раздражающей ясностью:
Неточные совпадения
Его
послушать надо бы, // Однако вахлаки // Так обозлились, не дали // Игнатью
слова вымолвить, // Особенно Клим Яковлев // Куражился: «Дурак же ты!..» // — А ты бы прежде выслушал… — // «Дурак же ты…» // — И все-то вы, // Я вижу, дураки!
Анна говорила, что приходило ей на язык, и сама удивлялась,
слушая себя, своей способности лжи. Как просты, естественны были ее
слова и как похоже было, что ей просто хочется спать! Она чувствовала себя одетою в непроницаемую броню лжи. Она чувствовала, что какая-то невидимая сила помогала ей и поддерживала ее.
И Левина поразило то спокойное, унылое недоверие, с которым дети
слушали эти
слова матери. Они только были огорчены тем, что прекращена их занимательная игра, и не верили ни
слову из того, что говорила мать. Они и не могли верить, потому что не могли себе представить всего объема того, чем они пользуются, и потому не могли представить себе, что то, что они разрушают, есть то самое, чем они живут.
Вронский
слушал внимательно, но не столько самое содержание
слов занимало его, сколько то отношение к делу Серпуховского, уже думающего бороться с властью и имеющего в этом свои симпатии и антипатии, тогда как для него были по службе только интересы эскадрона. Вронский понял тоже, как мог быть силен Серпуховской своею несомненною способностью обдумывать, понимать вещи, своим умом и даром
слова, так редко встречающимся в той среде, в которой он жил. И, как ни совестно это было ему, ему было завидно.
Но это было неправда; она совсем почти не понимала
слов службы и даже не
слушала их во время обручения.