Неточные совпадения
Койки напоминали гробы, больные,
лежа кверху носами, были похожи на мертвых воробьев. Качались желтые
стены, парусом выгибался потолок, пол зыбился, сдвигая и раздвигая ряды коек, все было ненадежно, жутко, а
за окнами торчали сучья деревьев, точно розги, и кто-то тряс ими.
Теперь, глядя в заволжские дали, я уже знал, что там нет пустоты, а прежде, бывало, смотришь
за Волгу, становится как-то особенно скучно: плоско
лежат луга, в темных заплатах кустарника, на конце лугов зубчатая черная
стена леса, над лугами — мутная, холодная синева.
Неточные совпадения
В маленьком грязном нумере, заплеванном по раскрашенным пано
стен,
за тонкою перегородкой которого слышался говор, в пропитанном удушливым запахом нечистот воздухе, на отодвинутой от
стены кровати
лежало покрытое одеялом тело. Одна рука этого тела была сверх одеяла, и огромная, как грабли, кисть этой руки непонятно была прикреплена к тонкой и ровной от начала до средины длинной цевке. Голова
лежала боком на подушке. Левину видны были потные редкие волосы на висках и обтянутый, точно прозрачный лоб.
На пороге одной из комнаток игрушечного дома он остановился с невольной улыбкой: у
стены на диване
лежал Макаров, прикрытый до груди одеялом, расстегнутый ворот рубахи обнажал его забинтованное плечо;
за маленьким, круглым столиком сидела Лидия; на столе стояло блюдо, полное яблок; косой луч солнца, проникая сквозь верхние стекла окон, освещал алые плоды, затылок Лидии и половину горбоносого лица Макарова. В комнате было душисто и очень жарко, как показалось Климу. Больной и девушка ели яблоки.
Но парень неутомимо выл, визжал, кухня наполнилась окриками студента, сердитыми возгласами Насти, непрерывной болтовней дворника. Самгин стоял, крепко прислонясь к
стене, и смотрел на винтовку; она
лежала на плите, а штык высунулся
за плиту и потел в пару самовара под ним, — с конца штыка падали светлые капли.
За магазином, в небольшой комнатке горели две лампы, наполняя ее розоватым сумраком; толстый ковер
лежал на полу,
стены тоже были завешаны коврами, высоко на
стене — портрет в черной раме, украшенный серебряными листьями; в углу помещался широкий, изогнутый полукругом диван, пред ним на столе кипел самовар красной меди, мягко блестело стекло, фарфор. Казалось, что магазин, грубо сверкающий серебром и золотом, — далеко отсюда.
Вечером я
лежал на кушетке у самой
стены, а напротив была софа, устроенная кругом бизань-мачты, которая проходила через каюту вниз. Вдруг поддало, то есть шальной или, пожалуй, девятый вал ударил в корму. Все ухватились кто
за что мог. Я, прежде нежели подумал об этой предосторожности, вдруг почувствовал, что кушетка отделилась от
стены, а я отделяюсь от кушетки.