Снежные люди молча мелькают мимо двери магазина, — кажется, что они кого-то хоронят, провожают на кладбище, но опоздали к выносу и торопятся догнать гроб. Трясутся лошади, с трудом одолевая сугробы. На
колокольне церкви за магазином каждый день уныло звонят — Великий пост; удары колокола бьют по голове, как подушкой: не больно, а глупеешь и глохнешь от этого.
Неточные совпадения
Собака потерлась о мои ноги, и дальше пошли втроем. Двенадцать раз подходила бабушка под окна, оставляя на подоконниках «тихую милостыню»; начало светать, из тьмы вырастали серые дома, поднималась белая, как сахар,
колокольня Напольной
церкви; кирпичная ограда кладбища поредела, точно худая рогожа.
Самгин посмотрел в окно — в небе, проломленном
колокольнями церквей, пылало зарево заката и неистово метались птицы, вышивая черным по красному запутанный узор. Самгин, глядя на птиц, пытался составить из их суеты слова неоспоримых фраз. Улицу перешла Варвара под руку с Брагиным, сзади шагал странный еврей.
На повороте обернулась, и вдалеке под каким-то темным облаком представилась высокая
колокольня церкви, близ которой скрыто в земле последнее мое земное сокровище, последняя отрада моей жизни.
Когда я приехал в Р., было около девяти часов вечера, но городская жизнь уже затихала. Всенощные кончались; последние трезвоны замирали на
колокольнях церквей; через четверть часа улицы оживились богомольцами, возвращающимися домой; еще четверть часа — и город словно застыл.
Вверху, на горе, в пышной зелени густых садов прячутся красивые каменные дома,
колокольни церквей гордо вздымаются в голубое небо, их золотые кресты ослепительно блестят на солнце.
А вот вдалеке на ясном небе стройно и четко рисуется
колокольня церкви, деревянная, белая, с розовыми продольными полосами и с крутой зеленой крышей.
Неточные совпадения
Не ветры веют буйные, // Не мать-земля колышется — // Шумит, поет, ругается, // Качается, валяется, // Дерется и целуется // У праздника народ! // Крестьянам показалося, // Как вышли на пригорочек, // Что все село шатается, // Что даже
церковь старую // С высокой
колокольнею // Шатнуло раз-другой! — // Тут трезвому, что голому, // Неловко… Наши странники // Прошлись еще по площади // И к вечеру покинули // Бурливое село…
Подъезжая к деревне какого-нибудь помещика, я любопытно смотрел на высокую узкую деревянную
колокольню или широкую темную деревянную старую
церковь.
Но вот уж близко. Перед ними // Уж белокаменной Москвы, // Как жар, крестами золотыми // Горят старинные главы. // Ах, братцы! как я был доволен, // Когда
церквей и
колоколен, // Садов, чертогов полукруг // Открылся предо мною вдруг! // Как часто в горестной разлуке, // В моей блуждающей судьбе, // Москва, я думал о тебе! // Москва… как много в этом звуке // Для сердца русского слилось! // Как много в нем отозвалось!
Так, были какие-то мысли или обрывки мыслей, какие-то представления, без порядка и связи, — лица людей, виденных им еще в детстве или встреченных где-нибудь один только раз и об которых он никогда бы и не вспомнил;
колокольня В—й
церкви; биллиард в одном трактире и какой-то офицер у биллиарда, запах сигар в какой-то подвальной табачной лавочке, распивочная, черная лестница, совсем темная, вся залитая помоями и засыпанная яичными скорлупами, а откуда-то доносится воскресный звон колоколов…
Мокрые деревья невиданно уродливы, плачевно голы, воробьи невеселы, почти немы, безгласно возвышались
колокольни малочисленных
церквей, казалось, что
колокольни лишние в этом городе.