Неточные совпадения
Мне не нравились эти речи, я не понимал множества
слов, иногда казалось, что эти люди
говорят на чужом языке.
Часто, проводив знакомую покупательницу вежливыми поклонами и любезными
словами, они
говорили о ней грязно и бесстыдно, вызывая у меня желание выбежать на улицу и, догнав женщину, рассказать, как
говорят о ней.
Я давно уже не видал людей, которые умеют
говорить просто и дружески, понятными
словами, — мне было невыразимо приятно слушать его.
Она ушла, всхлипывая. Мне стало жаль ее — в
словах ее звучала какая-то неведомая мне правда. Зачем щиплют ее товарищи мои? А еще
говорят — влюблены…
И простейшими
словами объясняла нам, что значит «баловать».
Говорила она красиво, одухотворенно, и я хорошо понял, что не следует трогать цветы, пока они не распустились, а то не быть от них ни запаху, ни ягод.
— Перестань-ка, отец! Всю жизнь
говоришь ты эти
слова, а кому от них легче? Всю жизнь ел ты всех, как ржа железо…
— Да разве можно при нем так
говорить, дурак ты длинноволосый! Что же я для него, после этих
слов? Я женщина беременная.
Мне не нравилось, как все они
говорят; воспитанный на красивом языке бабушки и деда, я вначале не понимал такие соединения несоединимых
слов, как «ужасно смешно», «до смерти хочу есть», «страшно весело»; мне казалось, что смешное не может быть ужасным, веселое — не страшно и все люди едят вплоть до дня смерти.
Я глубоко благодарен ему за эти
слова, а оставшись глаз на глаз с бабушкой,
говорю ей, с болью в душе...
Эта постоянная смена людей ничего не изменяет в жизни парохода, — новые пассажиры будут
говорить о том же, о чем
говорили ушедшие: о земле, о работе, о боге, о бабах, и теми же
словами.
Он мог
говорить этими
словами целый вечер, и я знал их на память.
Слова нравились мне, но к смыслу их я относился недоверчиво. Из его
слов было ясно, что человеку мешают жить, как он хочет, две силы: бог и люди.
Иногда я употреблял
слова из книг Смурого; в одной из них, без начала и конца, было сказано: «Собственно
говоря, никто не изобрел пороха; как всегда, он явился в конце длинного ряда мелких наблюдений и открытий».
Не знаю почему, но мне очень запомнилась эта фраза, особенно же полюбилось сочетание двух
слов: «собственно
говоря»; я чувствовал в них силу, — много они принесли горя мне, смешного горя. Есть такое.
Этот человек знал простой смысл всех мудрых
слов, у него были ключи ко всем тайнам. Поправив очки двумя пальцами, он пристально смотрел сквозь толстые стекла в глаза мне и
говорил, словно мелкие гвозди вбивая в мой лоб.
Надоела «любовь», о которой все мужчины и женщины
говорили одними и теми же
словами.
Она любила
слово «завтра», и все, что нравилось ей, переносила в будущее; натыкает в землю сорванных цветов, сломанных веток и
говорит...
Беранже возбудил у меня неукротимое веселье, желание озорничать,
говорить всем людям дерзкие, острые
слова, и я, в краткий срок, очень преуспел в этом. Его стихи я тоже заучил на память и с великим увлечением читал денщикам, забегая в кухни к ним на несколько минут.
Греки не могут по-нашему, они лопочут как попало,
говорят будто
слова, а что к чему — нельзя понять.
— Вона какое
слово, — удивляется Яков, а Медвежонок
говорит мне...
Палубные пассажиры, матросы, все люди
говорили о душе так же много и часто, как о земле, — работе, о хлебе и женщинах. Душа — десятое
слово в речах простых людей,
слово ходовое, как пятак. Мне не нравится, что
слово это так прижилось на скользких языках людей, а когда мужики матерщинничают, злобно и ласково, поганя душу, — это бьет меня по сердцу.
Я рассказываю теми краткими
словами, как рассказывала мне Королева Марго. Яков слушает, потом спокойно
говорит...
Если он
говорит «фальша», значит — икона дорогая и редкая. Ряд условных выражений указывает приказчику, сколько можно дать за икону, за книгу; я знаю, что
слова «уныние и скорбь» значат — десять рублей, «Никон-тигр» — двадцать пять; мне стыдно видеть, как обманывают продавца, но ловкая игра начетчика увлекает меня.
Жеманно улыбаясь, она совала всем широкую, теплую ладонь и
говорила ненужные
слова...
Старик Гоголев, заикаясь от восторга, хвалит красоту женщины — точно дьячок акафист читает, она слушает, благосклонно улыбаясь, а когда он запутается в
словах — она
говорит о себе...
Иногда он долго сидел со мною, не
говоря ни
слова, только покашливая и непрерывно исходя дымом.
Я ждал этих изречений, как благостыни, — приятно было слышать необычные сочетания
слов в доме, где все
говорили бесцветным языком, закостеневшим в истертых, однообразных формах.
Горбатый Ефимушка казался тоже очень добрым и честным, но всегда — смешным, порою — блаженным, даже безумным, как тихий дурачок. Он постоянно влюблялся в разных женщин и обо всем
говорил одними и теми же
словами...
Насмешки нимало не задевали кровельщика, его скуластое лицо становилось сонным, он
говорил, точно в бреду, сладкие
слова текли пьяным потоком и заметно опьяняли женщин. Наконец какая-нибудь постарше
говорила удивленно подругам...
Он
говорит медленно,
слова его осторожно нащупывают согласно мыслящего человека и всегда находят его в каменщике Петре.
С плотником интересно
говорить обо всем; интересно, но не очень приятно, его
слова всегда тревожат сердце, и трудно понять, когда он
говорит серьезно, когда шутит.
Я ожидал, что Осип станет упрекать Ардальона, учить его, а тот будет смущенно каяться. Но ничего подобного не было, — они сидели рядом, плечо в плечо, и разговаривали спокойно краткими
словами. Очень грустно было видеть их в этой темной, грязной конуре; татарка
говорила в щель стены смешные
слова, но они не слушали их. Осип взял со стола воблу, поколотил ее об сапог и начал аккуратно сдирать шкуру, спрашивая...
— Ну да! А ты — что думал? Он больше всех
говорит, болтун. Он, брат, хитрая штука… Нет, Пешко́в,
слова не доходят. Правда? А на кой черт она? Это все равно как снег осенью — упал на грязь и растаял. Грязи стало больше. Ты — лучше молчи…
— Пословица
говорит:
слово — не долото, а молчание — золото. Эх, брат, тоска, тоска… Верно он пел: «Нелюдимо на селе у нас живут». Сиротство человечье…
Он
говорит без жалости, без злобы, а как бы наслаждаясь своим знанием жалоб на жизнь, и, хотя
слова его согласно вторят моим мыслям, — мне неприятно слушать их.
Я обрадовался возможности
поговорить с человеком, который умел жить весело, много видел и много должен знать. Мне ярко вспомнились его бойкие, смешные песни, и прозвучали в памяти дедовы
слова о нем...
Неточные совпадения
Ляпкин-Тяпкин, судья, человек, прочитавший пять или шесть книг, и потому несколько вольнодумен. Охотник большой на догадки, и потому каждому
слову своему дает вес. Представляющий его должен всегда сохранять в лице своем значительную мину.
Говорит басом с продолговатой растяжкой, хрипом и сапом — как старинные часы, которые прежде шипят, а потом уже бьют.
Городничий (с неудовольствием).А, не до
слов теперь! Знаете ли, что тот самый чиновник, которому вы жаловались, теперь женится на моей дочери? Что? а? что теперь скажете? Теперь я вас… у!.. обманываете народ… Сделаешь подряд с казною, на сто тысяч надуешь ее, поставивши гнилого сукна, да потом пожертвуешь двадцать аршин, да и давай тебе еще награду за это? Да если б знали, так бы тебе… И брюхо сует вперед: он купец; его не тронь. «Мы,
говорит, и дворянам не уступим». Да дворянин… ах ты, рожа!
Городничий. Ах, боже мой, вы всё с своими глупыми расспросами! не дадите ни
слова поговорить о деле. Ну что, друг, как твой барин?.. строг? любит этак распекать или нет?
Хлестаков, молодой человек лет двадцати трех, тоненький, худенький; несколько приглуповат и, как
говорят, без царя в голове, — один из тех людей, которых в канцеляриях называют пустейшими.
Говорит и действует без всякого соображения. Он не в состоянии остановить постоянного внимания на какой-нибудь мысли. Речь его отрывиста, и
слова вылетают из уст его совершенно неожиданно. Чем более исполняющий эту роль покажет чистосердечия и простоты, тем более он выиграет. Одет по моде.
Хлестаков. Ну, да что, зачем?
говори в коротких
словах.