Неточные совпадения
Слушая
беседы хозяев о людях, я всегда вспоминал магазин обуви — там говорили так же. Мне было ясно, что хозяева тоже считают себя лучшими в городе, они знают самые точные правила поведения и, опираясь
на эти правила, неясные мне, судят всех людей безжалостно и беспощадно. Суд этот
вызывал у меня лютую тоску и досаду против законов хозяев, нарушать законы — стало источником удовольствия для меня.
Эти разговоры под плачущий плеск воды, шлепанье мокрых тряпок,
на дне оврага, в грязной щели, которую даже зимний снег не мог прикрыть своим чистым покровом, эти бесстыдные, злые
беседы о тайном, о том, откуда все племена и народы,
вызывали у меня пугливое отвращение, отталкивая мысль и чувство в сторону от «романов», назойливо окружавших меня; с понятием о «романе» у меня прочно связалось представление о грязной, распутной истории.
Неточные совпадения
Сам он не чувствовал позыва перевести
беседу на эту тему. Низко опущенный абажур наполнял комнату оранжевым туманом. Темный потолок, испещренный трещинами, стены, покрытые кусками материи, рыжеватый ковер
на полу — все это
вызывало у Клима странное ощущение: он как будто сидел в мешке. Было очень тепло и неестественно тихо. Лишь изредка доносился глухой гул, тогда вся комната вздрагивала и как бы опускалась; должно быть, по улице ехал тяжело нагруженный воз.
Его тихое посвистывание и
беседы вполголоса с самим собою, даже его гладкий, черный, точно чугунный, чепчик волос
на голове, весь он
вызывал какие-то странные, даже нелепые подозрения: хотелось думать, что он красит волосы, живет по чужому паспорту, что он — эсер, террорист, максималист, бежавший из ссылки.
Для вас обоих часто неприметно // И будто ненарочным словом я // Давала направление
беседе // И
вызывала вас
на мирный спор; // Сама ж над ним я молча наблюдала, // Не пропускала ничего, и после, // Одна, в моем покое запершись, // Я проходила весь ваш разговор, // И каждое им сказанное слово, // И ударенье каждое его, // И каждый взгляд его припоминала // И долго, долго взвешивала их.
Никогда этот человек не говорил со мною, если же я пытался
вызвать его
на беседу, он, наклоняя голову, быком шел прочь и только однажды неожиданно схватил меня сзади за плечо, встряхнул и пробормотал:
Не раз заглядывала к Марье Гавриловне и матушка Манефа. Но и с ней не вязалась
беседа у молодой вдовы. Сколько раз искушенная житейскими опытами игуменья пыталась
вызвать ее
на искреннее, откровенное признанье в сокровенных думах и затаенных чувствах, всегда холодна, всегда безответна оставалась Марья Гавриловна. Сердечная скорбь ее тайной повита и семью печатями запечатана.