Неточные совпадения
Можно ли поверить,
что в Петербурге есть множество людей, тамошних уроженцев, которые никогда не бывали в Кронштадте оттого,
что туда
надо ехать морем, именно оттого, зачем бы стоило съездить за тысячу верст, чтобы только испытать этот способ путешествия?
Я думал, судя по прежним слухам,
что слово «чай» у моряков есть только аллегория, под которою
надо разуметь пунш, и ожидал,
что когда офицеры соберутся к столу, то начнется авральная работа за пуншем, загорится живой разговор, а с ним и носы, потом кончится дело объяснениями в дружбе, даже объятиями, — словом, исполнится вся программа оргии.
Плясали, кажется, лишь по сознанию,
что сегодня праздник, следовательно,
надо веселиться. Но если б отменили удовольствие, они были бы недовольны.
Прикажете повторить,
что туннель под Темзой очень… не знаю,
что сказать о нем: скажу — бесполезен,
что церковь Св. Павла изящна и громадна,
что Лондон многолюден,
что королева до сих пор спрашивает позволения лорда-мэра проехать через Сити и т. д. Не
надо этого: не правда ли, вы все это знаете?
Что касается до национальных английских кушаньев, например пудинга, то я где ни спрашивал, нигде не было готового:
надо было заказывать.
Надо сказать,
что и мужчины достойны этих леди по красоте: я уже сказал,
что все, начиная с человека, породисто и красиво в Англии.
Мне будет казаться,
что мебель
надо «принайтовить», окна не закрыть ставнями, а «задраить», при свежем ветре буду ждать,
что «засвистят всех наверх рифы брать».
Потом часам к шести сходились обедать во второй раз, так
что отец Аввакум недоумевал, после которого обеда
надо было лечь «отдохнуть».
«Не
надо ли, принесу сюда?» — «Не хочу!» — твердил я, потому
что накануне попытка напиться чаю не увенчалась никаким успехом: я обжег пальцы и уронил чашку.
Чувствуя,
что мне не устоять и не усидеть на полу, я быстро опустился на маленький диван и думал,
что спасусь этим; но не тут-то было:
надо было прирасти к стене, чтоб не упасть.
Действительно, нет лучше плода: мягкий, нежный вкус, напоминающий сливочное мороженое и всю свежесть фрукта с тонким ароматом. Плод этот, когда поспеет,
надо есть ложечкой. Если не ошибаюсь, по-испански он называется нона. Обед тянулся довольно долго, по-английски, и кончился тоже по-английски: хозяин сказал спич, в котором изъявил удовольствие,
что второй раз уже угощает далеких и редких гостей, желал счастливого возвращения и звал вторично к себе.
Мы сели у окна за жалюзи, потому
что хотя и было уже (у нас бы
надо сказать еще) 15 марта, но день был жаркий, солнце пекло, как у нас в июле или как здесь в декабре.
Лишь кликнут: «Ричард!», да и кликать не
надо: он не допустит; он глазами ловит взгляд, подбегает к вам, и вы — особенно с непривычки — непременно засмеетесь прежде, а потом уже скажете,
что вам нужно: такие гримасы делает он, приготовляясь слушать вас!
Напротив, судя по расходам, каких требуют разные учреждения, работы и особенно войны с кафрами,
надо еще удивляться умеренности налогов. Лучшим доказательством этой умеренности служит то,
что колония выдерживает их без всякого отягощения.
Ученые с улыбкой посматривали на нас и друг на друга, наконец объяснили нам,
что они не видали ни одной птицы и
что, конечно, мы так себе думаем,
что если уж заехали в Африку, так
надо и птиц видеть.
«
Надо вдруг всем закричать
что есть мочи, — научил Вандик, — и они на несколько времени оцепенеют на месте».
— Да прежде
надо спросить хозяина,
что он даст нам ужинать».
«
Что вам
надо?» — спросил я.
Надо было видеть, как она схватит пребольшую собаку и начнет так поворачивать и кусать ее,
что та с визгом едва вывернется из лап ее и бежит спрятаться.
Здесь нужны люди, которые бы шли на подвиг; или
надо обмануть пришельцев, сказать,
что клад зарыт в земле, как сделал земледелец перед смертью с своими детьми, чтобы они изрыли ее всю.
Вдруг я вспомнил,
что к Сейоло
надо привезти какой-нибудь подарок, особенно табаку, а у меня ничего нет.
Но вот стало проглядывать солнце, да уж так,
что хоть бы и не
надо.
Шагах в пятидесяти оттуда, на вязком берегу, в густой траве, стояли по колени в тине два буйвола. Они, склонив головы, пристально и робко смотрели на эту толпу, не зная,
что им делать. Их тут нечаянно застали: это было видно по их позе и напряженному вниманию, с которым они сторожили минуту, чтоб уйти; а уйти было некуда: направо ли, налево ли, все
надо проходить чрез толпу или идти в речку.
Надо знать,
что незадолго пред тем голландцы выхлопотали себе у другого султана, соперника первого, торговое поселение в тех же местах, именно в проливе Рио.
Все равно: я хочу только сказать вам несколько слов о Гонконге, и то единственно по обещанию говорить о каждом месте, в котором побываем, а собственно о Гонконге сказать нечего, или если уже говорить как следует, то
надо написать целый торговый или политический трактат, а это не мое дело: помните уговор —
что писать!
Подумаешь,
что деревья там где-нибудь, подальше, в долинах: а здесь
надо вообразить их очень подальше, без надежды дойти иди доехать до них.
Надо знать,
что еще в Гонконге и китайцы, и европейцы говорили нам,
что в этот год поджидается ураган;
что ураганов не было уже года четыре.
Надо было лечь на брюхо: это большое счастие,
что здесь нет ни одной гадины, ни змей, ни ядовитых насекомых — ничего.
В бумаге еще правительство, на французском, английском и голландском языках, просило остановиться у так называемых Ковальских ворот, на первом рейде, и не ходить далее, в избежание больших неприятностей, прибавлено в бумаге, без объяснения, каких и для кого.
Надо думать,
что для губернаторского брюха.
Где же Нагасаки? Города еще не видать. А! вот и Нагасаки. Отчего ж не Нангасаки? оттого,
что настоящее название — Нагасаки, а буква н прибавляется так, для шика, так же как и другие буквы к некоторым словам. «Нагасаки — единственный порт, куда позволено входить одним только голландцам», — сказано в географиях, и куда,
надо бы прибавить давно, прочие ходят без позволения. Следовательно, привилегия ни в коем случае не на стороне голландцев во многих отношениях.
Им заметили,
что напрасно они обременяют себя и других этими вопросами. «В Едо
надо послать», — отвечали они.
Промахнувшись раз, японцы стали слишком осторожны: адмирал сказал,
что, в ожидании ответа из Едо об отведении нам места,
надо свезти пока на пустой, лежащий близ нас, камень хронометры для поверки. Об этом вскользь сказали японцам:
что же они? на другой день на камне воткнули дерево, чтоб сделать камень похожим на берег, на который мы обещали не съезжать. Фарсеры!
На плечах у них, казалось, были ружья:
надо подозревать так, потому
что самые ружья спрятаны в чехлах, а может быть, были одни чехлы без ружей.
Так, но имея дело с японцами,
надо отчасти на время отречься от европейской логики и помнить,
что это крайний Восток.
Он сослался на закон, потом сказал,
что это худо: «Да ведь Япония не может долго оставаться в нынешнем ее положении, — прибавил он, — скоро
надо ожидать перемен».
О подарках они сказали,
что их не могут принять ни губернаторы, ни баниосы, ни переводчики: «Унмоглик!» — «Из Едо, — начал давиться Кичибе, — на этот счет не получено… разрешения». — «Ну, не
надо. И мы никогда не примем, — сказали мы, — когда нужно будет иметь дело с вами».
На это отвечено,
что «по трехмесячном ожидании не важность подождать семь дней; но нам необходимо иметь место на берегу, чтоб сделать поправки на судах, поверить хронометры и т. п. Далее, если ответ этот подвинет дело вперед, то мы останемся, в противном случае уйдем… куда нам
надо».
Так и есть, как я думал: Шанхай заперт, в него нельзя попасть: инсургенты не пускают. Они дрались с войсками — наши видели.
Надо ехать, разве потому только,
что совестно быть в полутораста верстах от китайского берега и не побывать на нем. О войне с Турцией тоже не решено, вместе с этим не решено, останемся ли мы здесь еще месяц, как прежде хотели, или сейчас пойдем в Японию, несмотря на то,
что у нас нет сухарей.
Впрочем, всем другим нациям простительно не уметь наслаждаться хорошим чаем:
надо знать,
что значит чашка чаю, когда войдешь в трескучий, тридцатиградусный мороз в теплую комнату и сядешь около самовара, чтоб оценить достоинство чая. С каким наслаждением пили мы чай, который привез нам в Нагасаки капитан Фуругельм! Ящик стоит 16 испанских талеров; в нем около 70 русских фунтов; и какой чай! У нас он продается не менее 5 руб. сер. за фунт.
Стол был заставлен блюдами. «Кому есть всю эту массу мяс, птиц, рыб?» — вот вопрос, который представится каждому неангличанину и неамериканцу. Но
надо знать,
что в Англии и в Соединенных Штатах для слуг особенного стола не готовится; они едят то же самое,
что и господа, оттого нечего удивляться,
что чуть не целые быки и бараны подаются на стол.
Надо вспомнить,
что и за артисты работают эти вещи!
Бог знает, когда бы кончился этот разговор, если б баниосам не подали наливки и не повторили вопрос: тут ли полномочные? Они объявили,
что полномочных нет и
что они будут не чрез три дня, как ошибкой сказали нам утром, а чрез пять, и притом эти пять дней
надо считать с 8-го или 9-го декабря… Им не дали договорить. «Если в субботу, — сказано им (а это было в среду), — они не приедут, то мы уйдем». Они стали торговаться, упрашивать подождать только до их приезда, «а там делайте, как хотите», — прибавили они.
Наконец
надо же и совесть знать, пора и приехать. В этом японском, по преимуществу тридесятом, государстве можно еще оправдываться и тем,
что «скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается». Чуть ли эта поговорка не здесь родилась и перешла по соседству с Востоком и к нам, как и многое другое… Но мы выросли, и поговорка осталась у нас в сказках.
В Японии, напротив, еще до сих пор скоро дела не делаются и не любят даже тех, кто имеет эту слабость. От наших судов до Нагасаки три добрые четверти часа езды. Японцы часто к нам ездят: ну
что бы пригласить нас стать у города, чтоб самим не терять по-пустому время на переезды? Нельзя. Почему?
Надо спросить у верховного совета, верховный совет спросит у сиогуна, а тот пошлет к микадо.
Однако ж я подумал,
что уж если обедать по-японски, так
надо вполне обедать, и потому попробовал и горячей воды: все так же нехорошо, как если б я попробовал ее и за русским столом.
В Новый год, вечером, когда у нас все уже легли, приехали два чиновника от полномочных, с двумя второстепенными переводчиками, Сьозой и Льодой, и привезли ответ на два вопроса. К. Н. Посьет спал; я ходил по палубе и встретил их. В бумаге сказано было,
что полномочные теперь не могут отвечать на предложенные им вопросы, потому
что у них есть ответ верховного совета на письмо из России и
что, по прочтении его, адмиралу, может быть, ответы на эти вопросы и не понадобятся. Нечего делать,
надо было подождать.
И
надо было отдать им справедливость: они так пригляделись к нашему порядку,
что едва можно было заметить разницу между ними и европейцами.
Я и Посьет беспрестанно выходили из-за стола то подлить им шампанского, то показать, как
надо есть какое-нибудь блюдо, или растолковать, из
чего оно приготовлено. Они смущались нашею вежливостью и внимательностью и не знали, как благодарить.
Адмирал приказал им сказать,
что места не
надо, и отослал бумагу об этих условиях назад.
Однажды на вопрос, кажется, о том, отчего они так медлят торговать с иностранцами, Кавадзи отвечал: «Торговля у нас дело новое, несозрелое;
надо подумать, как, где,
чем торговать. Девицу отдают замуж, — прибавил он, — когда она вырастет: торговля у нас не выросла еще…»