Вот хотя бы для этого Васи, — если уж пробудилось в нем чувство, если уж он не может отстранить от себя
человеческих потребностей, — то уж гораздо лучше было бы для него вовсе и не иметь этого похвального сознания о своем ничтожестве, о своем беспредельнейшем, жалком недостоинстве перед Юлианом Мастаковичем.
В плену, в балагане, Пьер узнал не умом, а всем существом своим, жизнью, что человек сотворен для счастья, что счастье в нем самом, в удовлетворении естественных
человеческих потребностей… Но теперь, в эти последние три недели похода, он узнал еще новую, утешительную истину, — он узнал, что на свете нет ничего страшного.
В плену, в балагане, Пьер узнал не умом, а всем существом своим, жизнью, что человек сотворен для счастья, что счастье в нем самом, в удовлетворении естественных,
человеческих потребностей, и что всё несчастье происходит не от недостатка, а от излишка; но теперь, в эти последние три недели похода, он узнал еще новую, утешительную истину — он узнал, что на свете нет ничего страшного.
Неточные совпадения
«Греки — правы: жить в бочке, ограничивать свои
потребности — это ниже
человеческого достоинства. В цинизме есть общее с христианской аскезой…»
Все большая утрата человеком целостности порождает в человеке
потребность спастись от грозящей ему гибели, от утери
человеческого образа.
У людей есть неистребимая
потребность играть в жизни роль, быть приобщенным к чему-то самому главному, к центру, определяющему
человеческие судьбы.
Я решаюсь занять собой не только потому, что испытываю
потребность себя выразить и отпечатлеть свое лицо, но и потому, что это может способствовать постановке и решению проблем человека и
человеческой судьбы, а также пониманию нашей эпохи.
Этот человек, отверженный из отверженных, так низко упавший, как только может представить себе
человеческая фантазия, этот добровольный палач, обошелся с ней без грубости, но с таким отсутствием хоть бы намека на ласку, с таким пренебрежением и деревянным равнодушием, как обращаются не с человеком, даже не с собакой или лошадью, и даже не с зонтиком, пальто или шляпой, а как с каким-то грязным предметом, в котором является минутная неизбежная
потребность, но который по миновании надобности становится чуждым, бесполезным и противным.