Неточные совпадения
Хозяин мирно почивает; он не проснулся, когда посланная от барыни Парашка будить к
чаю, после троекратного тщетного зова, потолкала спящего
хотя женскими, но довольно жесткими кулаками в ребра; даже когда слуга в деревенских сапогах, на солидных подошвах, с гвоздями, трижды входил и выходил, потрясая половицы.
«Не надо ли, принесу сюда?» — «Не
хочу!» — твердил я, потому что накануне попытка напиться
чаю не увенчалась никаким успехом: я обжег пальцы и уронил чашку.
«Вы, что ли, просили старуху Вельч и Каролину
чай пить вместе…» — «Нет, не я, а Посьет, — сказал он, — а что?» — «Да
чай готов, и Каролина ждет…» Я
хотел обратиться к Посьету, чтоб убедить его идти, но его уже не было.
Сегодня с утра движение и сборы на фрегате: затеяли свезти на берег команду. Офицеры тоже
захотели провести там день, обедать и пить
чай. «Где же это они будут обедать? — думал я, — ведь там ни стульев, ни столов», и не знал, ехать или нет; но и оставаться почти одному на фрегате тоже невесело.
Англичане пьют свой черный
чай и знать не
хотят, что
чай имеет свои белые цветы.
Дома, после
чаю, после долгого сиденья на веранде, я заперся в свою комнату и
хотел писать; но мне, как и всем, дали ночник из кокосового масла.
Вечером, идучи к адмиралу пить
чай, я остановился над люком общей каюты посмотреть, с чем это большая сковорода стоит на столе. «Не
хотите ли попробовать жареной акулы?» — спросили сидевшие за столом. «Нет». — «Ну так ухи из нее?» — «Вы шутите, — сказал я, — разве она годится?» — «Отлично!» — отвечали некоторые. Но я после узнал, что те именно и не дотрогивались до «отличного» блюда, которые хвалили его.
Третьего дня наши ездили в речку и видели там какого-то начальника, который приехал верхом с музыкантами. Его потчевали
чаем,
хотели подарить сукна, но он, поблагодарив, отказался, сказав, что не смеет принять без разрешения высшего начальства, что у них законы строги и по этим законам не должно брать подарков.
Наши проводники залезли к нам погреться; мы дали им по стакану
чаю,
хотели дать водки, но и у нас ее нет: она разбилась на Джукджуре, когда перевернулись две лошади, а может быть, наша свита как-нибудь сама разбила ее…
Вы с морозу, вам хочется выпить рюмку вина, бутылка и вино составляют одну ледяную глыбу: поставьте к огню — она лопнет, а в обыкновенной комнатной температуре не растает и в час; захочется напиться
чаю — это короче всего,
хотя хлеб тоже обращается в камень, но он отходит скорее всего; но вынимать одно что-нибудь, то есть
чай — сахар, нельзя: на морозе нет средства разбирать, что взять, надо тащить все: и вот опять возни на целый час — собирать все!
Повозка остановилась у хорошенького домика. Я послал спросить, можно ли остановиться часа на два погреться? Можно. И меня приняли, сейчас угостили
чаем и завтраком — и опять ничего не
хотели брать.
— Черт! Он ко мне повадился. Два раза был, даже почти три. Он дразнил меня тем, будто я сержусь, что он просто черт, а не сатана с опаленными крыльями, в громе и блеске. Но он не сатана, это он лжет. Он самозванец. Он просто черт, дрянной, мелкий черт. Он в баню ходит. Раздень его и наверно отыщешь хвост, длинный, гладкий, как у датской собаки, в аршин длиной, бурый… Алеша, ты озяб, ты в снегу был,
хочешь чаю? Что? холодный? Хочешь, велю поставить? C’est а ne pas mettre un chien dehors…
Неточные совпадения
«А что? ему,
чай, холодно, — // Сказал сурово Провушка, — // В железном-то тазу?» // И в руки взять ребеночка //
Хотел. Дитя заплакало. // А мать кричит: — Не тронь его! // Не видишь? Он катается! // Ну, ну! пошел! Колясочка // Ведь это у него!..
За
чаем продолжался тот же приятный, полный содержания разговор. Не только не было ни одной минуты, чтобы надо было отыскивать предмет для разговора, но, напротив, чувствовалось, что не успеваешь сказать того, что
хочешь, и охотно удерживаешься, слушая, что говорит другой. И всё, что ни говорили, не только она сама, но Воркуев, Степан Аркадьич, — всё получало, как казалось Левину, благодаря ее вниманию и замечаниям, особенное значение.
— Как я рада, что вы приехали, — сказала Бетси. — Я устала и только что
хотела выпить чашку
чаю, пока они приедут. А вы бы пошли, — обратилась она к Тушкевичу, — с Машей попробовали бы крокет-гроунд там, где подстригли. Мы с вами успеем по душе поговорить за
чаем, we’ll have а cosy chat, [приятно поболтаем,] не правда ли? — обратилась она к Анне с улыбкой, пожимая ее руку, державшую зонтик.
— Та перемена, которая произошла в нем, не может ослабить его чувства любви к ближним; напротив, перемена, которая произошла в нем, должна увеличить любовь. Но я боюсь, что вы не понимаете меня. Не
хотите ли
чаю? — сказала она, указывая глазами на лакея, подавшего на подносе
чай.
— Нет, я благодарю, я не
хочу больше
чаю, — сказал Левин и, чувствуя, что он делает неучтивость, но не в силах более продолжать этот разговор, краснея встал.