Неточные совпадения
Я повернулся на другой бок — над
ухом раздался дуэт и потом трио, а там все смолкло и вдруг — укушение
в лоб, не то
в щеку.
Я думал прихлопнуть ночных забияк и не раз издали, тихонько целился ладонью
в темноте: бац — больно — только не комару, и вслед за пощечиной
раздавалось опять звонкое пение: комар юлил около другого
уха и пел так тихо и насмешливо.
В предместье мы опять очутились
в чаду китайской городской жизни; опять охватили нас разные запахи,
в ушах раздавались крики разносчиков, трещанье и шипенье кухни, хлопанье на бумагопрядильнях. Ах, какая духота! вон, вон, скорей на чистоту, мимо интересных сцен! Однако ж я успел заметить, что у одной лавки купец, со всеми признаками неги, сидел на улице, зажмурив глаза, а жена чесала ему седую косу. Другие у лавок ели, брились.
Как сквозь сон теперь вспоминаю, что вдруг
раздался в ушах моих густой, тяжелый колокольный звон, и я с наслаждением стал к нему прислушиваться.
Мать, которой, без сомнения, наскучили наши печальные лица, очень этому обрадовалась и старалась еще более развеселить нас; сама предложила нам пойти удить на мельницу, которая находилась в нескольких десятках шагов, так что шум воды, падающей с мельничных колес, и даже гуденье жерновов
раздавалось в ушах и заставляло нас говорить громче обыкновенного.
Здесь происходило кормление протухлой солониной, здесь впервые
раздались в ушах сирот слова: постылые, нищие, дармоеды, ненасытные утробы и проч.; здесь ничто не проходило им даром, ничто не укрывалось от проницательного взора черствой и блажной старухи: ни лишний кусок, ни изломанная грошовая кукла, ни изорванная тряпка, ни стоптанный башмак.
Неточные совпадения
Но
в это самое мгновенье оба вдруг услыхали пронзительный свист, который как будто стегнул их по
уху, и оба вдруг схватились за ружья, и две молнии блеснули, и два удара
раздались в одно и то же мгновение. Высоко летевший вальдшнеп мгновенно сложил крылья и упал
в чащу, пригибая тонкие побеги.
Она летела прямо на него: близкие звуки хорканья, похожие на равномерное наддирание тугой ткани,
раздались над самым
ухом; уже виден был длинный нос и шея птицы, и
в ту минуту, как Левин приложился, из-за куста, где стоял Облонский, блеснула красная молния; птица, как стрела, спустилась и взмыла опять кверху.
Чичиков, чинясь, проходил
в дверь боком, чтоб дать и хозяину пройти с ним вместе; но это было напрасно: хозяин бы не прошел, да его уж и не было. Слышно было только, как
раздавались его речи по двору: «Да что ж Фома Большой? Зачем он до сих пор не здесь? Ротозей Емельян, беги к повару-телепню, чтобы потрошил поскорей осетра. Молоки, икру, потроха и лещей
в уху, а карасей —
в соус. Да раки, раки! Ротозей Фома Меньшой, где же раки? раки, говорю, раки?!» И долго раздавалися всё — раки да раки.
Почему слышится и
раздается немолчно
в ушах твоя тоскливая, несущаяся по всей длине и ширине твоей, от моря до моря, песня?
Они слышали своим
ухом весь бесчисленный мир насекомых, наполнявших траву, весь их треск, свист, стрекотанье, — все это звучно
раздавалось среди ночи, очищалось
в свежем воздухе и убаюкивало дремлющий слух.