Неточные совпадения
Кажется, я смело могу поручиться за всех моих товарищей плавания, что ни у кого из них не было с этою прекрасною личностью ни одной неприятной, даже досадной, минуты… А если бывали, то вот какого комического свойства. Например, помню, однажды, гуляя со мной
на шканцах, он вдруг…
плюнул на палубу. Ужас!
А отец Аввакум — расчихался, рассморкался и —
плюнул. Я помню взгляд изумления вахтенного офицера, брошенный
на него, потом
на меня. Он сделал такое же усилие над собой, чтоб воздержаться от какого-нибудь замечания, как я — от смеха. «Как жаль, что он — не матрос!» — шепнул он мне потом, когда отец Аввакум отвернулся. Долго помнил эту минуту офицер, а я долго веселился ею.
— Как он смеет говорить, что я велел украсть у него брюки! Он их пропил, я думаю. Мне
плевать на него с его княжеством. Он не смей говорить, это свинство!
Он, можно сказать,
плевал на свое прошедшее и беззаботно предавался воле и товариществу таких же, как сам, гуляк, не имевших ни родных, ни угла, ни семейства, кроме вольного неба и вечного пира души своей.
Пьет да ест Васяга, девок портит, // Молодым парням — гармоньи дарит, // Стариков — за бороды таскает, // Сам орет на всю калуцку землю: // — Мне —
плевать на вас, земные люди. // Я хочу — грешу, хочу — спасаюсь! // Все равно: мне двери в рай открыты, // Мне Христос приятель закадышный!
Неточные совпадения
Смотреть никогда не мог
на них равнодушно; и если случится увидеть этак какого-нибудь бубнового короля или что-нибудь другое, то такое омерзение нападет, что просто
плюнешь.
Пей даром сколько вздумаешь — //
На славу угостим!..» // Таким речам неслыханным // Смеялись люди трезвые, // А пьяные да умные // Чуть не
плевали в бороду // Ретивым крикунам.
А жизнь была нелегкая. // Лет двадцать строгой каторги, // Лет двадцать поселения. // Я денег прикопил, // По манифесту царскому // Попал опять
на родину, // Пристроил эту горенку // И здесь давно живу. // Покуда были денежки, // Любили деда, холили, // Теперь в глаза
плюют! // Эх вы, Аники-воины! // Со стариками, с бабами // Вам только воевать…
Не
плюй на раскаленное // Железо — зашипит!
Разговор этот происходил утром в праздничный день, а в полдень вывели Ионку
на базар и, дабы сделать вид его более омерзительным, надели
на него сарафан (так как в числе последователей Козырева учения было много женщин), а
на груди привесили дощечку с надписью: бабник и прелюбодей. В довершение всего квартальные приглашали торговых людей
плевать на преступника, что и исполнялось. К вечеру Ионки не стало.