«Рад бы душой, — продолжает он с свойственным ему чувством и красноречием, — поверьте, я бы всем готов пожертвовать, сна
не пожалею, лишь бы только зелени в супе было побольше, да не могу, видит Бог, не могу…
В ожидании товарищей, я прошелся немного по улице и рассмотрел, что город выстроен весьма правильно и чистота в нем доведена до педантизма. На улице не увидишь ничего лишнего, брошенного. Канавки, идущие по обеим сторонам улиц, мостики содержатся как будто в каком-нибудь парке. «Скучный город!» — говорил Зеленый с тоской, глядя на эту чистоту. При постройке города
не жалели места: улицы так широки и длинны, что в самом деле, без густого народонаселения, немного скучно на них смотреть.
Обязанность — изложить событие в донесении — лежала бы на мне, по моей должности секретаря при адмирале, если б я продолжал плавание до конца. Но я
не жалею, что не мне пришлось писать рапорт: у меня не вышло бы такого капитального произведения, как рапорт адмирала («Морской сборник», июль,1855).
Неточные совпадения
Он с умилением смотрел на каждого из нас,
не различая, с кем уж он виделся, с кем нет, вздыхал,
жалел, что уехал из России, просил взять его с собой, а под конец обеда, выпив несколько рюмок вина, совсем ослабел, плакал, говорил смесью разных языков, примешивая беспрестанно карашо, карашо.
Все были в восторге, когда мы объявили, что покидаем Нагасаки; только Кичибе был ни скучнее, ни веселее других. Он переводил вопросы и ответы, сам ничего
не спрашивая и
не интересуясь ничем. Он как-то сказал на вопрос Посьета, почему он
не учится английскому языку, что
жалеет, зачем выучился и по-голландски. «Отчего?» — «Я люблю, — говорит, — ничего
не делать, лежать на боку».
Сегодня началась масленица; все
жалеют, что
не поспеют на карнавал в Манилу.
Дома мы узнали, что генерал-губернатор приглашает нас к обеду. Парадное платье мое было на фрегате, и я
не поехал. Я сначала
пожалел, что
не попал на обед в испанском вкусе, но мне сказали, что обед был длинен, дурен, скучен, что испанского на этом обеде только и было, что сам губернатор да херес. Губернатора я видел на прогулке, с жокеями, в коляске, со взводом улан; херес пивал, и потому я перестал
жалеть.
Сегодня старик приехал рано утром и написал предлинное извинение, говоря, что он огорчен случившимся;
жалеет, что мы
не можем указать виновных, что их бы наказали весьма строго; просил
не сердиться и оправдывался незнанием корейцев о том, что делается «внутри четырех морей», то есть на белом свете.
Матрос наш набрал целую кружку первой, а рябину с удовольствием ел кучер Иван,
жалея только, что ее
не хватило морозцем.
Я могу только
жалеть, что
не присутствовал при эффектном заключении плавания и что мне
не суждено было сделать иллюстрацию этого события под влиянием собственного впечатления, наряду со всем тем, что мне пришлось самому видеть и описать.
— Тогда бы он дурно поступил, и я бы
не жалела его, — отвечала Варенька, очевидно поняв, что дело идет уже не о ней, а о Кити.
Неточные совпадения
Жалеть —
жалей умеючи, // На мерочку господскую // Крестьянина
не мерь! //
Не белоручки нежные, // А люди мы великие // В работе и в гульбе!..
«Кити! та самая Кити, в которую был влюблен Вронский, — подумала Анна, — та самая, про которую он вспоминал с любовью. Он
жалеет, что
не женился на ней. А обо мне он вспоминает с ненавистью и
жалеет, что сошелся со мной».
Туровцын разразился громким смехом, и Сергей Иванович
пожалел, что
не он сказал это. Даже Алексей Александрович улыбнулся.
Теперь или никогда надо было объясниться; это чувствовал и Сергей Иванович. Всё, во взгляде, в румянце, в опущенных глазах Вареньки, показывало болезненное ожидание. Сергей Иванович видел это и
жалел ее. Он чувствовал даже то, что ничего
не сказать теперь значило оскорбить ее. Он быстро в уме своем повторял себе все доводы в пользу своего решения. Он повторял себе и слова, которыми он хотел выразить свое предложение; но вместо этих слов, по какому-то неожиданно пришедшему ему соображению, он вдруг спросил:
— Друг мой! — повторила графиня Лидия Ивановна,
не спуская с него глаз, и вдруг брови ее поднялись внутренними сторонами, образуя треугольник на лбу; некрасивое желтое лицо ее стало еще некрасивее; но Алексей Александрович почувствовал, что она
жалеет его и готова плакать. И на него нашло умиление: он схватил ее пухлую руку и стал целовать ее.