Неточные совпадения
Он с умилением смотрел на каждого из нас, не различая, с кем уж он виделся, с кем
нет, вздыхал, жалел, что уехал из России, просил взять его с собой, а под конец обеда, выпив несколько рюмок
вина, совсем ослабел, плакал, говорил смесью разных языков, примешивая беспрестанно карашо, карашо.
Сингапур — один из всемирных рынков, куда пока еще стекается все, что нужно и не нужно, что полезно и вредно человеку. Здесь необходимые ткани и хлеб, отрава и целебные травы. Немцы, французы, англичане, американцы, армяне, персияне, индусы, китайцы — все приехало продать и купить: других потребностей и целей здесь
нет. Роскошь посылает сюда за тонкими ядами и пряностями, а комфорт шлет платье, белье, кожи,
вино, заводит дороги, домы, прорубается в глушь…
Напротив, при воздержании от мяса, от всякой тяжелой пищи, также от пряностей (нужды
нет, что они тоже родятся в жарких местах), а более всего от
вина, легко выносишь жар; грудь, голова и легкие — в нормальном состоянии, и зной «допекает» только снаружи.
— Пьют! что вы? помилуйте, — защищали мы с жаром (нам очень хотелось отстоять идиллию и мечту о золотом веке), — у них и
вина нет: что им пить?
Но их мало, жизни
нет, и пустота везде. Мимо фрегата редко и робко скользят в байдарках полудикие туземцы. Только Афонька, доходивший в своих охотничьих подвигах, через леса и реки, и до китайских, и до наших границ и говорящий понемногу на всех языках, больше смесью всех, между прочим и наречиями диких, не робея, идет к нам и всегда норовит прийти к тому времени, когда команде раздают
вино. Кто-нибудь поднесет и ему: он выпьет и не благодарит выпивши, не скажет ни слова, оборотится и уйдет.
Обеды Н. Н. Муравьева прекрасные, общество избранное и веселое,
вино, до которого, впрочем, мне никакого дела
нет, отличное, сигары — из первых рук — манильские, и состояние духа у всех приятное.
Вина нет, мужик не пьет; мы славно здесь поправились, а пришли без гроша.
Вина в самом деле пока в этой стороне
нет — непьющие этому рады: все, поневоле, ведут себя хорошо, не разоряются. И мы рады, что наше
вино вышло (разбилось на горе, говорят люди), только Петр Александрович жалобно по вечерам просит рюмку
вина, жалуясь, что зябнет. Но без
вина решительно лучше, нежели с ним: и люди наши трезвы, пьют себе чай, и, слава Богу, никто не болен, даже чуть ли не здоровее.
Я узнал от смотрителя, однако ж, немного: он добавил, что там есть один каменный дом, а прочие деревянные; что есть продажа
вина; что господа все хорошие и купечество знатное; что зимой живут в городе, а летом на заимках (дачах), под камнем, «то есть камня никакого
нет, — сказал он, — это только так называется»; что проезжих бывает мало-мало; что если мне надо ехать дальше, то чтоб я спешил, а то по Лене осенью ехать нельзя, а берегом худо и т. п.
Меня даже зло взяло. Я не знал, как быть. «Надо послать к одному старику, — посоветовали мне, — он, бывало, принашивал меха в лавки, да вот что-то не видать…» — «
Нет, не извольте посылать», — сказал другой. «Отчего же, если у него есть? я пошлю». — «
Нет, он теперь употребляет…» — «Что употребляет?» — «Да, вино-с. Дрянной старичишка! А нынче и отемнел совсем». — «Отемнел?» — повторил я. «Ослеп», — добавил он.
От берегов Охотского моря до Якутска
нет ни капли
вина.
А
вина нет нигде на расстоянии тысячи двухсот верст.
Вы с морозу, вам хочется выпить рюмку
вина, бутылка и
вино составляют одну ледяную глыбу: поставьте к огню — она лопнет, а в обыкновенной комнатной температуре не растает и в час; захочется напиться чаю — это короче всего, хотя хлеб тоже обращается в камень, но он отходит скорее всего; но вынимать одно что-нибудь, то есть чай — сахар, нельзя: на морозе
нет средства разбирать, что взять, надо тащить все: и вот опять возни на целый час — собирать все!
В продолжение стола, перед кем стояло в бутылке вино, те свободно наливали и пили; перед кем же его не было, тот пил одну воду. Петрусь, как необыкновенного ума был человек и шагавший быстро вперед, видя, что перед ним
нет вина, протянул руку через стол, чтобы взять к себе бутылку… Как же вскрикнет на него полковник, чтобы он не смел так вольничать и что ему о вине стыдно и думать! Посмотрели бы вы, господин полковник, — подумал я сам себе. — как мы и водочку дуем, и сколько лет уже!
Неточные совпадения
— По-нашему ли, Климушка? // А Глеб-то?.. — // Потолковано // Немало: в рот положено, // Что не они ответчики // За Глеба окаянного, // Всему
виною: крепь! // — Змея родит змеенышей. // А крепь — грехи помещика, // Грех Якова несчастного, // Грех Глеба родила! //
Нет крепи —
нет помещика, // До петли доводящего // Усердного раба, //
Нет крепи —
нет дворового, // Самоубийством мстящего // Злодею своему, //
Нет крепи — Глеба нового // Не будет на Руси!
— Право, я не знаю, что в нем можно осуждать. Направления его я не знаю, но одно — он отличный малый, — отвечал Степан Аркадьич. — Я сейчас был у него, и, право, отличный малый. Мы позавтракали, и я его научил делать, знаешь, это питье,
вино с апельсинами. Это очень прохлаждает. И удивительно, что он не знал этого. Ему очень понравилось.
Нет, право, он славный малый.
— Мне обедать еще рано, а выпить надо. Я приду сейчас. Ей,
вина! — крикнул он своим знаменитым в командовании, густым и заставлявшим дрожать стекла голосом. —
Нет, не надо, — тотчас же опять крикнул он. — Ты домой, так я с тобой пойду.
— Так вели, Маша, принести ужинать: три порции, водки и
вина…
Нет, постой…
Нет, не надо… Иди.
—
Нет, я должен свою
вину искупить, и мне прекрасно на козлах.