Аз есмь Путь, и Истина, и Жизнь

Савин Олег Николаевич, 2023

Книга о земном пути Йешуа из Нацрата (Иисусе Христе), от вод реки Йорден до скорбного креста в Йерушалайме. О людях его окружавших и предательстве ближних. О власти над силами земными и духовными. Но самое главное – о необычном учении, основанном на древнем законе о вере, молитве, любви и милосердии.

Глава 5

Перикопа 5

Кана Галилаиа

Кана Галилейская

Солнце уже начало медленно клониться к западу, когда они наконец достигли пределов Нацрата.

— Нацрат, — отрадно вздохнул Йешуа. — Что значит отрасль. Здесь я провёл всё своё детство и юность. Идёмте, уже не далеко осталось.

Небольшое поселение Нацрат, расположилось в нижней части Галилеи. На склоне горной долины, окружённой многочисленными холмами и возвышенностями, где забравшись повыше, можно было увидеть величественную гору Фавор. А вдалеке распознать горные кряжи Кармила и Гаризима.

Маленькие домики, сделанные из камней и глины, покрытые побелкой, с загонами для домашнего скота, жались друг к другу. Словно отара овец, окружённая стерегущими её тремя горными великанами.

Непосредственно около поселения люди возделывали землю, которая их и кормила. Засевая поля понемногу ячменём, пшеницей, просом и овсом. А небольшие стада живности, пастухи выгоняли на прилегающие, зарастающие травой склоны.

— Ну вот мы и на месте, — выдохнул Йешуа входя в двери родного дома. — Благословен Ты, Адонай, Элохим наш, Владыка Вселенной, который добр и творит добро. Мир вам.

— Амен! — изумлённо обернулась мать, прижав ладони к своей груди. — Наконец-то ты вернулся сынок!

Она крепко обняла его, а затем, отстранившись, увидев входящих иудеев, вновь взглянула на сына.

— Это мои ученики, мама, — мягко произнёс тот.

— Как быстро ты вырос. У тебя уже появились свои ученики, — тень грусти отразилась в её глазах.

— Нужно ли чем-то тебе помочь? Видишь сколько со мной молодых и полных сил людей, — улыбнулся Йешуа.

— Нет. Что ты. У нас всё хорошо. И по хозяйству, и по дому, и вообще.

— А где же Йаков с сёстрами?

— Так у нас же праздник! — радостно засияла глазами мать.

— Что за праздник, мама?

— Шимон, сын Йосефа, женит своего сына Давида, — улыбнулась Марьям. — И все твои сродники Йаков, Йосий, Йехуда, Марьям и Шеломит, тоже там будут. Хоть увидишься с ними. Три дня уже прошло от начала свадьбы. А мне всё недосуг как-то было. Вот прямо словно сердцем чувствовала твой приход.

Иоанн при этом известии радостно вскрикнул, а старший брат с улыбкой, взъерошил ему волосы.

Марьям ласково, но с долей грусти в глазах, посмотрела на сына и пришедших учеников.

— Как же ты исхудал за всё это время.

— Порой было трудно мама, но Отец заботится о каждом из нас. И теперь уже всё хорошо.

— Да что же это я? — всполошилась хозяйка. — Ведь вы с дороги, устали, а я разговоры разговариваю. Сейчас что-нибудь соберу поужинать.

Пришедшие иудеи сразу же повеселели, а Йешуа остановил мать, нежно обняв её сзади за плечи, тихо произнеся на ухо:

— Жено, не стоит так беспокоиться. Если нас звали, то не стоит этим пренебрегать. Значит люди ждут и надеются. И мы должны отвечать им взаимностью и любовью, несмотря на все их прежние обиды.

И немного отстранившись от Марьям, обратился уже к своим ученикам.

— Андрей, Иоанн, Шимон, Йаков, Филипп, Натанэль. У моего сводного брата из Каны, уже три дня идёт праздничный, свадебный пир. Нас туда тоже приглашали. И будет совсем непочтительно по отношению к нему, если мы задержимся ещё дольше. Поэтому, давайте поспешим туда прямо сейчас, пока ещё совсем не стемнело. Тем более идти тут совсем недалеко.

Иудеи с радостным весельем восприняли эту новость. Потому как свадебный пир это и приятное общение, и богатый стол, и вино.

***

Когда они подошли к селению, солнце уже склонилось за горизонт. Но дом, в котором происходило празднование, угадать было не сложно. Вокруг огороженного невысокой стеной дома, горели зажжённые факелы, а внутри разносилась музыка и гомон весёлых голосов.

— Мазаль тов! Шалом алэйхэм! Мир вам, — поприветствовал Йешуа, входя внутрь двора.

— О! Алэйхэм шалом! Как я рад вас видеть! — от мужской половины застолья поднялся мужчина степенного возраста, подходя к вошедшим.

— Мир тебе Шимон, — с улыбкой раскрыл руки для объятий Йешуа.

— Да будет милостив к вам Всевышний. О! Да ты и племянников моих с собою привёл! Вот это подарок! — радостно обнял хозяин дома вначале Йешуа, Йакова, Иоанна, а затем и остальных пришедших гостей и Марьям. — Марьям, проходи к женской половине.

А что же Зеведей не пришёл? Или у него такой большой улов, что не может с ним расстаться? — засмеялся Шимон.

Иоанн виновато потупил взор, а Йаков произнёс:

— Так уж вышло дядя, а наша мать здесь?

— Да, здесь, здесь. Ведь не могла же родная сестра обидеть своего брата в такой счастливый для него день?

Дорогие гости, — обратился хозяин дома ко всем вновь пришедшим. — Чувствуйте себя, как дома, ешьте, пейте, танцуйте, веселитесь в эти благодатные для нас дни. Бар-Таламей твои родные тоже тут. Только среди гостей их ещё надо поискать.

— Я их найду, — посмотрел сияющими глазами Натанэль на Йешуа.

— Идите, веселитесь. Не стоит обижать хозяина дома, — с улыбкой кивнул учитель. И те радостно пошли, присоединяясь к свадебному застолью. Только самый младший из них Иоанн, остался рядом со своим равви.

— Как у вас всё прошло? Благополучно ли?

— Пойдём Йешуа, — обнял его за плечи хозяин дома. — Я всё тебе сейчас обстоятельно расскажу. Надеюсь, ты не в обиде за прошлое? Когда отец, вернувшись из Египта, пожелал разделить между своими родными сыновьями своё наследство?

— Нет, — отрицательно помотал головой Йешуа. — Всё произошло так, как и должно было произойти.

— Вот и хорошо, — тепло произнёс Шимон. — Ведь всё-таки единокровные братья должны иметь преимущественное право, не так ли? Но в итоге ведь и ты без надела не остался. Мой брат Йаков, принял же тебя в свою часть. Ну да будет об этом. Идём.

И они направились к мужской половине стола.

— Посмотри на моего Давида, — широким жестом указал хозяин праздника, когда они возлегли. — Набожный, образованный, хорош собой, знает священное Писание и при этом восемнадцать лет. Идеальный возраст, чтобы завести свою семью.

Во главе свадебного пира располагались новобрачные. Юноша был одет в длинный белый балахон, а невеста в белое платье с накрытым тонкой тканью лицом.

К ним приблизился друг жениха, уже в изрядно приподнятом вином настроении. Под всеобщее веселье, он возложил на голову Давида небольшой мешочек.

— Наши Царь и Царица, — насмешливо поклонился друг. — Послушайте, что я вам сейчас скажу.

Вот этот мешочек с золой, даётся тебе, чтобы ты всегда помнил о смертном часе. А вот это, — показал он руку гостям. — Сырое яйцо. Выпей его и будешь плодовитым как, как, — в хмельной задумчивости покрутил головой юноша, подыскивая нужное сравнение, но так и не найдя ничего путного поднял свои глаза к звёздному небу. Отчего его лицо сразу же озарилось блестящей мыслью и он со смехом произнёс:

— Как Авраам. А ты Сарра, теперь стала собственностью мужа своего. Он теперь для тебя Адон, что значит господин, — шутя, погрозил весельчак невесте.

Жених со смехом выпил сырое яйцо, при этом мешочек с его головы скатился назад, но на это уже никто не обратил внимания.

— Елизар! — позвал отец жениха своего слугу. И когда тот подошёл, то указал кивком головы. — Выведи нашего друга проветриться. А то я вижу, что он слишком усердно определял вкус вина. И начинает портить жениху праздник.

Слуга кивнул и удалился.

— Невоздержанность в питие есть грех, — сокрушённо покачал головой хозяин дома. — Хоть на две части вина и приходится три части воды, но всё равно, найдутся те, кто меры своей не знает. Но не будем из-за этого омрачать сей праздник, — вновь улыбнулся он. — Выпьем, и я тебе все обстоятельно поведаю.

Они произнесли тост за жениха и невесту, а затем Шимон продолжил.

— Я хорошо знаю отца невесты — Наума. Крепкий, хорошо стоящий на ногах муж. И жена, и дочь у него красавицы. У меня парень тоже не из последних. Вот и порешили мы, как срок подойдёт, поженить их. Детей мы вырастили послушных, а потому никакого ропота не возникло. Да и что роптать-то, родительское слово — закон, — наставительно поднял Шимон указательный палец. — Всё-таки Шидух это не случайные знакомства. Все их встречи проходили, как и положено молодым, среди людей. Давид всегда уходил на свидание, держа в руках футляр со священным Писанием. Это оберегало его и от дурных желаний, и свидетельствовало о чистых намереньях.

— Да ты кушай, кушай, — обратился он к Иоанну. — Здесь только кошерная пища. Она полностью подходит под кашрут и дозволяется халахой. Ты ещё так молод. Вот, возьми рыбку, она повышает плодовитость, — улыбнулся хозяин, а затем вновь повернулся к Йешуа.

— Потом была помолвка — Тенаим. Мой мальчик, после молитвы в синагоге, при всех, возвестил о своих намереньях жениться на Сарре. Это было прекрасно. А после, мы пошли в дом Наума.

Был чудесный солнечный день. Птицы звонко пели не только сидя на ветвях деревьев, но и здесь, — постучал пальцами по своему сердцу Шимон. — Мой мальчик шёл освятить себе жену. Там мы произнесли киддуш и Давид подарил своей невесте кусочек золота, размером в половину ячменного зёрнышка. Говоря при этом: «Ты посвящаешься мне этим золотом по закону Моше и Исраэйля. Теперь ты свята для меня», — вытер набежавшую на глаза влагу, хозяин дома. — И она его приняла. Становясь святой, запрещённой для всех мужчин, кроме него.

Потом мы с Наумом подписали брачный договор. Где обговорили все условия не только свадьбы, но и дальнейшего совместного проживания молодожёнов. Ведь пока договор не подписан, брак не считается заключённым. Но всё прошло благополучно. И кетуб был скреплён. Его заключили в рамочку, а матери жениха и невесты, по древнему обычаю, разбили по тарелке. При этом восклицая, — улыбнулся своим приятным воспоминаниям Шимон. — «Как невозможно вновь воссоздать эти тарелки, так невозможно отменить и это обручение. Как невозвратимо откололись от тарелки осколки, так откололись жених ото всех других женщин, а невеста ото всех других мужчин».

Потом Давид провёл бекеден. Существующий ещё с тех пор, когда Ривка накрыла перед замужеством с Ицхаком своё лицо. Накрыв лицо Сарры вот этим самым полупрозрачным покрывалом, — указал он на невесту. — Подчеркивая, что отныне он обязуется защищать свою жену и свою семью.

Потом я уже и не помню сколько прошло времени. Может быть месяца три или четыре. Пока я всё не приготовил для брачного пира и не украсил нужным порядком брачную комнату. Дней за восемь — десять, моя жена послала будущей невестке ручные и ножные браслеты, — усмехнулся Шимон. — Как символ цепей супружества.

Всё это время, подруги невесты увеселяли её песнями и танцами. Ведь никто не знает, когда за ней придёт жених. Даже сам жених об этом не знает. Потому что только его отец, — тут он гордо постучал пальцами себя по груди, — об этом знает. Потому как только отец, готовящий этот свадебный пир, устанавливает времена и сроки. Это может произойти в любое время суток, и поэтому все должны быть готовыми выйти на улицу, чтобы встретить жениха. Когда бы он ни пришёл.

Помню как сейчас. Солнце скрыло свой лик на западе, а на небе засияли первые звёзды, когда я сказал Давиду, что всё готово. Сын, сияя от радости, позвал своего друга. Да, да, того самого, которого вывели немного остудить свою разгорячённую голову и разогнать винные пары, — засмеялся Шимон. — И этот неугомонный, всю дорогу, до самого дома невесты, оглашал окрестности. «Смотрите! Жених идёт!» Подруги невесты, с зажжёнными лампадами в руках высыпали на улицу, встречать моего сына. Хорошо, что у них хватало масла в светильниках, потому что встречать надо достойно. При полном освещении, — вновь назидательно посмотрел глава дома на Иоанна. — И после того как мой мальчик вошёл, двери за ним закрылись. А опоздавшим и нерадивым войти уже никто не позволяет. Такова традиция, — снова посмотрел он, на Иоанна подняв указательный палец к верху. — Кто не ждёт, тот недостоин.

Затем Давид лишь на мгновение приподнял скрывающее лицо покрывало, дабы убедиться, что это действительно Сарра. В память того случая, когда Йаков был обманут в брачную ночь. И уже потом, привёл свою невесту в этот благословенный дом, — обвёл руками вокруг хозяин. — Как хорошо и звучно все при этом пели из «Песни Песней» царя Шломо. Ммм. Вся улица была озарена светом горящих факелов и ламп. Все радостно сопровождали жениха и невесту. Войдя к нам, мой мальчик стал под хупом. Этот свадебный балдахин означает дом, в котором дальше будут строить семейные отношения жених с невестой. Я взял Сарру за руку и под весёлые крики гостей — Мазаль тов — «Я рад, что тебе так повезло» — семь раз обвёл её вокруг Давида. Произнося слова, что она теперь посвящена ему по закону Моше и Исраэйля.

По милости Всевышнего, всё небо тогда было усыпано яркими звёздами, — при этом он подмигнул Иоанну. — Что сулит нам многочисленное потомство.

Тем временем музыканты, немного отдохнув, провозгласив тост за новобрачных и воздав должное яствам, вновь заиграли. Гости тоже начали вставать. Кто самостоятельно, а кто уже держась друг за друга. И танцы возобновились.

Хоть мужчины и танцевали в одной стороне, а женщины в другой, это ничуть не портило праздничного веселья. Всем было благодатно хорошо.

— Ну, довольно и нам сидеть за разговорами, — хлопнул по коленям хозяин дома. — Идёмте петь, танцевать и веселиться.

Йешуа с Иоанном с радостью поднялись, присоединившись к уже танцующим среди гостей ученикам.

Через некоторое время они все вместе вернулись назад, но уже без хозяина дома. Он кружился в танце не уставая, недалеко от женской половины. Было видно, как к нему подошёл озадаченный слуга, и отведя немного в сторону, что-то стал разъяснять. Радость на лице хозяина дома улетучивалась по мере уяснения сути проблемы. В конце беседы, Шимон просто схватившись обеими руками за свою голову и потрясая ей, пошёл в дом. До Йешуа, сквозь шум и пение, долетел только его отголосок. «О Всевышний, какой позор! Какое бесчестие на мою седую голову!», а затем Марьям, незаметно отделившись от танцующих людей, подошла к ним.

— Сынок, свадебный пир в разгаре, а у них уже больше нет вина. Празднование ведь длится семь дней, а это даже ещё не конец свадьбы.

Йешуа взглянул на мать и мягко произнёс:

— Что нам с тобой до этого, жено? Ведь это их свадьба, их заботы.

— Посмотри на них, — указала она на новобрачных. — Здесь царит любовь. И если позор отца откроется всем, то тень бесчестия ляжет и на них тоже.

— Но мой час ещё не пришёл.

— Помоги им. Они нуждаются в тебе, хотя ещё и не знают об этом, — умоляюще посмотрела Марьям на своего сына.

Йешуа задумавшись, глядел на вышедших танцевать жениха и невесту, а затем вернул свой взор к матери. Улыбнулся ей и слегка кивнув, поднялся.

После чего они направились к тому слуге, который разговаривал до этого с хозяином дома. Его ученики, тоже поднявшись, с любопытством последовали за ними.

— Вот, — подойдя к слуге сказала она, слегка коснувшись его руки. — Он поможет вам в вашей беде. Что он вам скажет, то и сделайте.

Слуга недоумённо уставился на них.

— Уважаемые, если вы ещё не заметили, то у нас уже глубокая ночь на дворе. Люди, торгующие на рынке вином, давно спят. А приставать к честному иудею, с требованием продать вина в это время суток, как-то не принято. Посмотрите сколько тут народа. Разве может спасти Шимона один кувшин вина от сонного соседа? Да нет конечно. Не может. Или вы оставили за стеной целый воз вина? — усмехнулся он разводя руками. — Так давайте его скорее сюда.

Во время всей этой речи, Йешуа обводил взглядом двор, дом, прилегающие постройки, и наконец увидел то, что подходило.

— Вот, — указал он в сторону входа.

— Что вот?

— Там ведь стоят слегка вкопанные водоносы?

— Именно так, Адон. Там шесть каменных водоносов вместимостью по две — три меры (79-118 литров), служащие для очищения. Всё, согласно обычаям предков. Ведь скоро Песах и нужно будет очистить весь дом. А для этого необходимо довольно много воды. Ну не ходить же к колодцу с кувшинами целый день, — улыбнулся служащий. — Но до этого они остаются пустыми. Ведь нет никакой надобности хранить в запасе такое количество воды.

— Наполните эти сосуды водой.

— Сейчас? — изумился иудей.

— Да, до самого верха.

— Как будет угодно, — пожал плечами слуга. И с явным сомнением на своём лице, относительно данного распоряжения, отправился за помощью своих товарищей.

Через некоторое время, все водоносы, до самых краёв, были наполнены водой из общественного колодца. Всё это время Йешуа не сдвинулся с места ни на шаг. С закрытыми глазами полностью погрузившись в молитву.

Тем временем свадебный пир шёл своим чередом.

— Друзья мои, — возвысил свой голос распорядитель свадьбы. — Я хочу поднять этот бокал за молодых. Чтобы их потомство было таким же многочисленным, как это звёздное небо у нас над головой.

В это время из дома показался Шимон. Услышав эту речь, он застыл в дверях как истукан.

Распорядитель взял бокал в руки, но тот оказался пустым. Хмыкнув и чему-то улыбнувшись, он взял стоявший неподалёку кувшин. Но и из него вытекло всего несколько капель.

— Вах, какой праздник, — засмеялся распорядитель. — Эй! Вина к застолью!

— Адон, — подошёл слуга. — Мы выполнили твою просьбу. Но Песах ещё не завтра. Зачем нам на ночь столько воды?

Йешуа открыл глаза и посмотрел на него.

— Теперь почерпните её и отнесите распорядителю пира.

После чего развернулся и направился на то место, где до этого возлежал, при этом слуга ошарашено посмотрел ему вслед.

— Сейчас меня побьют за такую проделку, — бормотал он зачёрпывая кувшином воду из водоноса. — Точно побьют. Ведь они еще не настолько пьяны, чтобы не отличать вкуса воды от вкуса вина.

Он подошёл к распорядителю, и наполнив его бокал опустил низко голову, ожидая немедленного наказания.

— Я, — начал хрипло говорить Шимон. Но что-то попало ему в горло, и он закашлялся, ударяя себя рукой по груди.

Распорядитель сделал пробный глоток и его брови поползли к верху.

— Ммм, Давид! — обратился он к жениху. — Всякий человек, присутствующий здесь, — обвёл рукой распорядитель собравшийся народ, — знает, что хорошее вино надо подавать вначале вечера. А когда все уже изрядно захмелеют, — среди гостей раздались смешки, — тогда то, что похуже получилось. Но ты хитрец, — улыбаясь, погрозил он ему пальцем. — Хорошее вино, сберёг до сей поры. Так выпьем же за мудрость жениха и за достойно вырастившего его отца!

Выпив, он обратился уже к слуге.

— Обнесите всё застолье этим изумительным на вкус вином.

Слуга ошарашено переводил взгляд от кувшина на распорядителя.

— Ты что, оглох от музыки? Живо я сказал!

Служитель опомнился, быстро кивнул и побежал исполнять приказание.

Шимон, отошедший от приступа кашля и утирая набежавшие слёзы, поймал за рукав пробегающего слугу.

— Ты что же это мошенник, удумал? А? Посмеяться надо мною решил?

— Что вы, Адон мой, — оробел слуга. — Как можно было такое подумать?

— Вот только не говори мне, что ты совершенно случайно забыл бочонок вина. Иначе я прямо здесь, при всех, высеку тебя плетьми!

— Что вы, что вы, я бы так ни за что не поступил, — поднял руки в протестном жесте слуга. — Всё вино действительно закончилось.

— Тогда объясни мне, во имя Всевышнего, откуда ты взял его среди ночи?

— Вон тот человек, — указал слуга на Йешуа. — Велел мне наполнить водоносы водой.

— Водоносы? Водой? — изумился хозяин дома, глядя на возлежащего сводного брата.

— Истинно так, — закивал головой слуга. — Я не стал ему перечить. И мы с остальными слугами наполнили их доверху из общественного колодца. Потом он просто сказал отнести её распорядителю. Я так и поступил, ожидая при этом наказания. Но вода, почему-то вдруг превратилась в вино. Я в этом совсем не виноват.

— Ладно, — устало положил ему на плечо свою руку Шимон. — Я вижу, что ты не лжёшь. Можешь идти. Но, — тут он сжал руку, отчего слуга поморщился от боли в плече. — Не говори об этом никому. Ты слышишь? Никому! Иначе нас с тобой просто побьют камнями за ворожбу. Ясно тебе?

Слуга испуганно, часто-часто закивал головой и сразу же убежал исполнять свои обязанности по дому. А Шимон, пристально посмотрел на Йешуа и развернувшись, ушёл в дом.