Неточные совпадения
Только у берегов Дании повеяло
на нас
теплом, и мы ожили. Холера исчезла со всеми признаками, ревматизм мой унялся, и я стал выходить
на улицу — так я прозвал палубу. Но бури не покидали нас: таков обычай
на Балтийском море осенью. Пройдет день-два — тихо, как будто ветер собирается с силами, и грянет потом так, что бедное судно стонет, как живое существо.
Весело и бодро мчались мы под
теплыми, но не жгучими лучами вечернего солнца и
на закате, вдруг прямо из кустов, въехали в Веллингтон. Это местечко построено в яме, тесно, бедно и неправильно. С сотню голландских домиков, мазанок, разбросано между кустами, дубами, огородами, виноградниками и полями с маисом и другого рода хлебом. Здесь более, нежели где-нибудь, живет черных. Проехали мы через какой-то переулок, узенький, огороженный плетнем и кустами кактусов и алоэ, и выехали
на большую
улицу.
С музыкой, в таком же порядке, как приехали, при ясной и
теплой погоде, воротились мы
на фрегат. Дорогой к пристани мы заглядывали за занавески и видели узенькую
улицу, тощие деревья и прятавшихся женщин. «И хорошо делают, что прячутся, чернозубые!» — говорили некоторые. «Кисел виноград…» — скажете вы. А женщины действительно чернозубые: только до замужства хранят они естественную белизну зубов, а по вступлении в брак чернят их каким-то составом.
Штиль, погода прекрасная: ясно и
тепло; мы лавируем под берегом. Наши
на Гото пеленгуют берега. Вдали видны японские лодки;
на берегах никакой растительности. Множество красной икры, точно толченый кирпич, пятнами покрывает в разных местах море. Икра эта сияет по ночам нестерпимым фосфорическим блеском. Вчера свет так был силен, что из-под судна как будто вырывалось пламя; даже
на парусах отражалось зарево; сзади кормы стелется широкая огненная
улица; кругом темно; невстревоженная вода не светится.
Но все еще пустая Лена; кое-где
на лугах видны большие кучи снегу — это стога сена; кое-где три-четыре двора, есть хижины, буквально заваленные снегом, с отверстиями, то есть окошками, в которых вставлены льдины вместо стекол: ничего,
тепло, только
на улицу ничего не видать.
— Здесь у вас в комнатах теплее, чем за границей зимой, — заметил князь, — а вот там зато
на улицах теплее нашего, а в домах зимой — так русскому человеку и жить с непривычки нельзя.
Неточные совпадения
Обед стоял
на столе; она подошла, понюхала хлеб и сыр и, убедившись, что запах всего съестного ей противен, велела подавать коляску и вышла. Дом уже бросал тень чрез всю
улицу, и был ясный, еще
теплый на солнце вечер. И провожавшая ее с вещами Аннушка, и Петр, клавший вещи в коляску, и кучер, очевидно недовольный, — все были противны ей и раздражали ее своими словами и движениями.
Не успел он выйти
на улицу, размышляя об всем этом и в то же время таща
на плечах медведя, крытого коричневым сукном, как
на самом повороте в переулок столкнулся тоже с господином в медведях, крытых коричневым сукном, и в
теплом картузе с ушами.
Со степи широкой волною налетал ветер, вздымая
на улицах прозрачные облака черноватой,
теплой пыли.
Сам он не чувствовал позыва перевести беседу
на эту тему. Низко опущенный абажур наполнял комнату оранжевым туманом. Темный потолок, испещренный трещинами, стены, покрытые кусками материи, рыжеватый ковер
на полу — все это вызывало у Клима странное ощущение: он как будто сидел в мешке. Было очень
тепло и неестественно тихо. Лишь изредка доносился глухой гул, тогда вся комната вздрагивала и как бы опускалась; должно быть, по
улице ехал тяжело нагруженный воз.
Часа через полтора Самгин шагал по
улице, следуя за одним из понятых, который покачивался впереди него, а сзади позванивал шпорами жандарм. Небо
на востоке уже предрассветно зеленело, но город еще спал, окутанный
теплой, душноватой тьмою. Самгин немножко любовался своим спокойствием, хотя было обидно идти по пустым
улицам за человеком, который, сунув руки в карманы пальто, шагал бесшумно, как бы не касаясь земли ногами, точно он себя нес
на руках, охватив ими бедра свои.