—
Мне нравятся простота и трудолюбие, — сказал я. — Есть же уголок в мире, который не нуждается ни в каком соседе, ни в какой помощи! Кажется, если б этим детям природы предоставлено было просить чего-нибудь, то они, как Диоген, попросили бы не загораживать им солнца. Они умеренны, воздержны…
Неточные совпадения
Это костромское простодушие так
нравилось мне, что
я Христом Богом просил других не учить Фаддеева, как обращаться со
мною.
Чем смотреть на сфинксы и обелиски,
мне лучше
нравится простоять целый час на перекрестке и смотреть, как встретятся два англичанина, сначала попробуют оторвать друг у друга руку, потом осведомятся взаимно о здоровье и пожелают один другому всякого благополучия; смотреть их походку или какую-то иноходь, и эту важность до комизма на лице, выражение глубокого уважения к самому себе, некоторого презрения или, по крайней мере, холодности к другому, но благоговения к толпе, то есть к обществу.
Я оторвал один и очистил — кожа слезает почти от прикосновения; попробовал — не
понравилось мне: пресно, отчасти сладко, но вяло и приторно, вкус мучнистый, похоже немного и на картофель, и на дыню, только не так сладко, как дыня, и без аромата или с своим собственным, каким-то грубоватым букетом.
Мулаты не совсем
нравятся мне.
Я отправился опять в темную аллею и ботанический сад, который
мне очень
понравился, между прочим и потому, что в городе собственно негде гулять.
Ему ужасно
понравилось это, и он пригласил
меня смотреть, как она будет приветствовать других наших товарищей, которые шли за нами.
Наконец пора было уходить. Сейоло подал нам руку и ласково кивнул головой.
Я взял у него портрет и отдал жене его, делая ей знак, что оставляю его ей в подарок. Она, по-видимому, была очень довольна, подала
мне руку и с улыбкой кивала нам головой. И ему
понравилось это. Он, от удовольствия, привстал и захохотал. Мы вышли и поблагодарили джентльменов.
Через полчаса явились другие, одетые побогаче. Они привезли бумагу, в которой делались обыкновенные предостережения: не съезжать на берег, не обижать японцев и т. п. Им так
понравилась наливка, что они выпросили, что осталось в бутылке, для гребцов будто бы, но
я уверен, что они им и понюхать не дали.
Я знаю, что
я не
понравился бы за это японцам, до того, что они не прочь бы посадить
меня и в клетку, благо
я теперь в Японии.
Но эти раки
мне не
понравились: клешней у них нет, и шеи тоже, именно нет того, что хорошо в раках; ноги недурны, но крепки; в средине рака много всякой дряни, но есть и белое мясо, которым наполнен низ всей чашки.
—
Мне очень
нравятся английские обычаи, — сказал
я, — по окончании обеда остаются за столом, едят фрукты, пьют вино, курят и разговаривают…
Слуга подходил ко всем и протягивал руку:
я думал, что он хочет отбирать пустые чашки, отдал ему три, а он чрез минуту принес
мне их опять с теми же кушаньями. Что
мне делать?
Я подумал, да и принялся опять за похлебку, стал было приниматься вторично за вареную рыбу, но собеседники мои перестали действовать, и
я унялся. Хозяевам очень
нравилось, что мы едим; старик ласково поглядывал на каждого из нас и от души смеялся усилиям моего соседа есть палочками.
«Впрочем, примите эти слова как доказательство только того, что
мне очень
нравятся часы», — прибавил он.
Дорога эта довольно глуха и уединенна и оттого еще более
понравилась мне.
Я не участвовал в этих прогулках: путешествие — это книга; в ней останавливаешься на тех страницах, которые больше
нравятся, а другие пробегаешь только для общей связи.
― Да вот написал почти книгу об естественных условиях рабочего в отношении к земле, ― сказал Катавасов. ― Я не специалист, но
мне понравилось, как естественнику, то, что он не берет человечества как чего-то вне зоологических законов, а, напротив, видит зависимость его от среды и в этой зависимости отыскивает законы развития.
Условий света свергнув бремя, // Как он, отстав от суеты, // С ним подружился я в то время. //
Мне нравились его черты, // Мечтам невольная преданность, // Неподражательная странность // И резкий, охлажденный ум. // Я был озлоблен, он угрюм; // Страстей игру мы знали оба; // Томила жизнь обоих нас; // В обоих сердца жар угас; // Обоих ожидала злоба // Слепой Фортуны и людей // На самом утре наших дней.
Неточные совпадения
Хлестаков. Вы, как
я вижу, не охотник до сигарок. А
я признаюсь: это моя слабость. Вот еще насчет женского полу, никак не могу быть равнодушен. Как вы? Какие вам больше
нравятся — брюнетки или блондинки?
Хлестаков. Покорно благодарю.
Я сам тоже —
я не люблю людей двуличных.
Мне очень
нравится ваша откровенность и радушие, и
я бы, признаюсь, больше бы ничего и не требовал, как только оказывай
мне преданность и уваженье, уваженье и преданность.
Анна Андреевна. Тебе все такое грубое
нравится. Ты должен помнить, что жизнь нужно совсем переменить, что твои знакомые будут не то что какой-нибудь судья-собачник, с которым ты ездишь травить зайцев, или Земляника; напротив, знакомые твои будут с самым тонким обращением: графы и все светские… Только
я, право, боюсь за тебя: ты иногда вымолвишь такое словцо, какого в хорошем обществе никогда не услышишь.
Марья Антоновна. Фи, маменька, голубое!
Мне совсем не
нравится: и Ляпкина-Тяпкина ходит в голубом, и дочь Земляники тоже в голубом. Нет, лучше
я надену цветное.
Анна Андреевна. Но только какое тонкое обращение! сейчас можно увидеть столичную штучку. Приемы и все это такое… Ах, как хорошо!
Я страх люблю таких молодых людей!
я просто без памяти.
Я, однако ж, ему очень
понравилась:
я заметила — все на
меня поглядывал.