Неточные совпадения
Поговорив немного с хозяином и помолчав с хозяйкой, мы объявили, что хотим гулять. Сейчас явилась опять толпа проводников и другая с верховыми
лошадьми. На одной площадке, под большим деревом, мы видели много этих
лошадей. Трое или четверо наших сели на
лошадей и скрылись с проводниками.
А эта…» —
говорил он, указывая бичом назад, на луг… «Аппл!» — вдруг крикнул он, видя, что одна из передних
лошадей отвлекается от своей должности, протягивая морду к стоявшим по сторонам дороги деревьям.
Кроме носилок была тут,
говорят, еще и
лошадь.
Он долго что-то
говорил кучеру, и тот погнал
лошадей еще по горячим улицам, по которым мы утром тащились пешком до отели.
Еще в тропиках, когда мелькало в уме предположение о возможности возвратиться домой через Сибирь, бывшие в Сибири спутники
говорили, что в Аяне надо бросить все вещи и взять только самое необходимое; а здесь теперь
говорят, что бросать ничего не надобно, что можно увязать на вьючных
лошадей все, что ни захочешь, даже книги.
И это еще,
говорят, безделица в сравнении с предстоящими грязями, где
лошадь уходит совсем.
Мочи нет, опять болота одолели!
Лошади уходят по брюхо. Якут
говорит: «Всяко бывает, и падают; лучше пешком, или пешкьюем», — как он пренежно произносит. «Весной здесь все вода, все вода, — далее
говорит он, — почтальон ехал, нельзя ехать, слез, пешкьюем шел по грудь, холодно, озяб, очень сердился».
Мы вторую станцию едем от Усть-Маи, или Алданского селения. Вчера сделали тридцать одну версту, тоже по болотам, но те болота ничто в сравнении с нынешними. Станция положена, по их милости, всего семнадцать верст. Мы встали со светом, поехали еще по утреннему морозу;
лошади скользят на каждом шагу; они не подкованы. Князь Оболенский
говорит, что они тверже копытами, оттого будто, что овса не едят.
Вам не дадут ни упасть, ни утонуть, разве только сами непременно того захотите, как захотел в прошлом году какой-то чудак-мещанин, которому опытные якуты
говорили, что нельзя пускаться в путь после проливных дождей: горные ручьи раздуваются в стремительные потоки и уносят быстротой
лошадей и всадников.
«Да уехал вперед похлопотать о
лошадях, —
говорят нам, — на нарочного не понадеялся».
Кроме остановок, происходящих от глубоких снегов и малосильных
лошадей, бывает, что разольются горные речки, болота наводнятся и проезжему приходится иногда по пояс идти в воде. «Что ж проезжие?» — спросил я якута, который мне это рассказывал. «Сердятся», —
говорит. Но это опять все природные препятствия, против которых принимаются, как я сказал, деятельные меры.
Экипажи спускают на Лену на одной
лошади, или коне, как здесь все
говорят, и уже внизу подпрягают других, и тут еще держат их человек пять ямщиков, пока садится очередный ямщик; и когда он заберет вожжи, все расступятся и тройка или пятерка помчит что есть мочи, но скоро утомится: снег глубок, бежать вязко, или, по-здешнему, убродно.
Лошади устали, или пристали, как здесь
говорят.
Кажется, я миновал дурную дорогу и не «хлебных»
лошадей. «Тут уж пойдут натуральные кони и дорога торная, особенно от Киренска к Иркутску», —
говорят мне. Натуральные — значит привыкшие, приученные, а не сборные. «Где староста?» — спросишь, приехав на станцию… «Коней ладит, барин. Эй, ребята! заревите или гаркните (то есть позовите) старосту», —
говорят потом.
Только приедешь куда-нибудь, только скинешь с себя все и расположишься у теплой печки, как уж
говорят, что
лошади готовы.
Потом (это уж такой обычай) идут все спускать
лошадей на Лену: «На руках спустим», —
говорят они, и каждую
лошадь берут человека четыре, начинают вести с горы и ведут, пока
лошади и сами смирно идут, а когда начинается самое крутое место, они все рассыпаются, и
лошади мчатся до тех пор, пока захотят остановиться.
Стали встречаться села с большими запасами хлеба, сена,
лошади, рогатый скот, домашняя птица. Дорога все — Лена, чудесная, проторенная частой ездой между Иркутском, селами и приисками. «А что, смирны ли у вас
лошади?» — спросишь на станции. «Чего не смирны? словно овцы: видите, запряжены, никто их не держит, а стоят». — «Как же так? а мне надо бы
лошадей побойчее», —
говорил я, сбивая их. «
Лошадей тебе побойчее?» — «Ну да». — «Да эти-то ведь настоящие черти: их и не удержишь ничем». И оно действительно так.
Я — ничего себе: всматривался в открывшиеся теперь совсем подробности нового берега, глядел не без удовольствия, как скачут через камни, точно бешеные белые
лошади, буруны, кипя пеной; наблюдал, как начальство беспокоится, как появляется иногда и задумчиво поглядывает на рифы адмирал, как все примолкли и почти не
говорят друг с другом.
Неточные совпадения
Городничий (в сторону, с лицом, принимающим ироническое выражение).В Саратовскую губернию! А? и не покраснеет! О, да с ним нужно ухо востро. (Вслух.)Благое дело изволили предпринять. Ведь вот относительно дороги:
говорят, с одной стороны, неприятности насчет задержки
лошадей, а ведь, с другой стороны, развлеченье для ума. Ведь вы, чай, больше для собственного удовольствия едете?
— Нет, я думаю, княгиня устала, и
лошади ее не интересуют, — сказал Вронский Анне, предложившей пройти до конного завода, где Свияжский хотел видеть нового жеребца. — Вы подите, а я провожу княгиню домой, и мы
поговорим, — сказал он, — если вам приятно, — обратился он к ней.
— Я нахожу, что это очень благородно, —
говорила про это Бетси с княгиней Мягкою. — Зачем выдавать на почтовых
лошадей, когда все знают, что везде теперь железные дороги?
Левин смотрел перед собой и видел стадо, потом увидал свою тележку, запряженную Вороным, и кучера, который, подъехав к стаду,
поговорил что-то с пастухом; потом он уже вблизи от себя услыхал звук колес и фырканье сытой
лошади; но он так был поглощен своими мыслями, что он и не подумал о том, зачем едет к нему кучер.
— Как хорошо верхом на степной
лошади скакать по степи. А? Не правда ли? —
говорил он.