Неточные совпадения
Изредка нарушалось однообразие неожиданным развлечением. Вбежит иногда в капитанскую каюту вахтенный и тревожно скажет: «Купец наваливается, ваше высокоблагородие!» Книги, обед — все бросается, бегут наверх; я туда же. В самом деле, купеческое
судно, называемое в море коротко купец, для отличия от военного, сбитое течением или от неуменья править, так и ломит, или на нос, или на
корму, того и гляди стукнется, повредит как-нибудь утлегарь, поломает реи — и не перечтешь, сколько наделает вреда себе и другим.
Время идет медленно: его измеряешь не часами, а ровными, тяжелыми размахами
судна и глухими ударами волн в бока и
корму.
А нечего делать японцам против кораблей: у них, кроме лодок, ничего нет. У этих лодок, как и у китайских джонок, паруса из циновок, очень мало из холста, да еще открытая
корма: оттого они и ходят только у берегов. Кемпфер говорит, что в его время сиогун запретил строить
суда иначе, чтоб они не ездили в чужие земли. «Нечего, дескать, им там делать».
Мили за три от Шанхая мы увидели целый флот купеческих трехмачтовых
судов, которые теснились у обоих берегов Вусуна. Я насчитал до двадцати рядов, по девяти и десяти
судов в каждом ряду. В иных местах стояли на якоре американские так называемые клиппера, то есть большие, трехмачтовые
суда, с острым носом и
кормой, отличающиеся красотою и быстрым ходом.
Из-за стройной
кормы европейского купеческого корабля выглядывает писанный рыбий глаз китайского
судна.
Штиль, погода прекрасная: ясно и тепло; мы лавируем под берегом. Наши на Гото пеленгуют берега. Вдали видны японские лодки; на берегах никакой растительности. Множество красной икры, точно толченый кирпич, пятнами покрывает в разных местах море. Икра эта сияет по ночам нестерпимым фосфорическим блеском. Вчера свет так был силен, что из-под
судна как будто вырывалось пламя; даже на парусах отражалось зарево; сзади
кормы стелется широкая огненная улица; кругом темно; невстревоженная вода не светится.
И куда ни обращался взгляд, везде, на двух великих русских реках, обмелевших и тягостно сдавленных перекатами, теснились носы и
кормы судов, ждущих ходу вниз и вверх, с товаром и промысловым людом, пришедшим на них же сюда, к Макарию, праздновать ежегодную тризну перед идолами кулацкой наживы и мужицкой страды.
Неточные совпадения
Я поднял заржавевшую пустую жестянку, вычерпал воду и, так как весла лежали рядом, достиг
судна, взобравшись на палубу по якорному тросу, с
кормы.
Гости князю поклонились, // Вышли вон и в путь пустились. // К морю князь, а лебедь там // Уж гуляет по волнам. // Князь опять: душа-де просит… // Так и тянет и уносит… // И опять она его // Вмиг обрызгала всего. // Тут он очень уменьшился, // Шмелем князь оборотился, // Полетел и зажужжал; //
Судно на море догнал, // Потихоньку опустился // На
корму — и в щель забился.
Будь чист, как стекло, будь светел, как солнце праведное, а ступил в
суд ногой, полезай в мошну рукой: судейский карман, что утиный зоб — и
корму не разбирает и сытости не знает…
Ему, юному и неопытному моряку, только теоретически знакомому с пловучестью и легкостью
судна, кажется, что еще мгновение… и эта гора обрушится на
корму и покроет своим водяным саваном весь корвет со всеми его обитателями.
Это было небольшое, стройное и изящное
судно 240 футов длины и 35 футов ширины в своей середине, с машиной в 450 сил, с красивыми линиями круглой, подбористой
кормы и острого водореза и с тремя высокими, чуть-чуть наклоненными назад мачтами, из которых две передние — фок — и грот-мачты — были с реями [Реи — большие поперечные дерева, к которым привязываются паруса.] и могли носить громадную парусность, а задняя — бизань-мачта — была, как выражаются моряки, «голая», то есть без рей, и на ней могли ставить только косые паруса.