На эти случаи, кажется, есть особые
глаза и уши, зорче и острее обыкновенных, или как будто человек не только глазами и ушами, но легкими и порами вбирает в себя впечатления, напитывается ими, как воздухом.
Но путешествие идет к концу: чувствую потребность от дальнего плавания полечиться — берегом. Еще несколько времени, неделя-другая, — и я ступлю на отечественный берег. Dahin! dahin! Но с вами увижусь нескоро: мне лежит путь через Сибирь, путь широкий, безопасный, удобный, но долгий, долгий! И притом Сибирь гостеприимна, Сибирь замечательна: можно ли проехать ее на курьерских, зажмуря
глаза и уши? Предвижу, что мне придется писать вам не один раз и оттуда.
Неточные совпадения
Я сошел в сени. Малаец Ричард, подняв колокол, с большой стакан величиной, вровень с своим
ухом и зажмурив
глаза, звонил изо всей мочи на все этажи
и нумера, сзывая путешественников к обеду. Потом вдруг перестал, открыл
глаза, поставил колокол на круглый стол в сенях
и побежал в столовую.
Вы только намереваетесь сказать ему слово, он открывает
глаза, как будто ожидая услышать что-нибудь чрезвычайно важное;
и когда начнете говорить, он поворачивает голову немного в сторону, а одно
ухо к вам; лицо все, особенно лоб, собирается у него в складки, губы кривятся на сторону,
глаза устремляются к потолку.
Баниосы тоже, за исключением некоторых, Бабы-Городзаймона, Самбро, не лучше: один скажет свой вопрос или ответ
и потом сонно зевает по сторонам, пока переводчик передает. Разве ученье, внезапный шум на палубе или что-нибудь подобное разбудит их внимание: они вытаращат
глаза, навострят
уши, а потом опять впадают в апатию.
И музыка перестала шевелить их. Нет оживленного взгляда, смелого выражения, живого любопытства, бойкости — всего, чем так сознательно владеет европеец.
В предместье мы опять очутились в чаду китайской городской жизни; опять охватили нас разные запахи, в
ушах раздавались крики разносчиков, трещанье
и шипенье кухни, хлопанье на бумагопрядильнях. Ах, какая духота! вон, вон, скорей на чистоту, мимо интересных сцен! Однако ж я успел заметить, что у одной лавки купец, со всеми признаками неги, сидел на улице, зажмурив
глаза, а жена чесала ему седую косу. Другие у лавок ели, брились.
— Полноте притворяться, полноте! Бог с вами, кузина: что мне за дело? Я закрываю
глаза и уши, я слеп, глух и нем, — говорил он, закрывая глаза и уши. — Но если, — вдруг прибавил он, глядя прямо на нее, — вы почувствуете все, что я говорил, предсказывал, что, может быть, вызвал в вас… на свою шею — скажете ли вы мне!.. я стою этого.
Я думал, что он, утолив жажду, сейчас же снова скроется в лесу, но лось смело вошел в воду сначала по колено, потом по брюхо, затем вода покрыла его спину, и на поверхности ее осталась только одна голова, а потом только ноздри,
глаза и уши.
Офицерская повозочка должна была остановиться, и офицер, щурясь и морщась от пыли, густым, неподвижным облаком поднявшейся на дороге, набивавшейся ему в
глаза и уши и липнувшей на потное лицо, с озлобленным равнодушием смотрел на лица больных и раненых, двигавшихся мимо него.
Неточные совпадения
Артемий Филиппович. Смотрите, чтоб он вас по почте не отправил куды-нибудь подальше. Слушайте: эти дела не так делаются в благоустроенном государстве. Зачем нас здесь целый эскадрон? Представиться нужно поодиночке, да между четырех
глаз и того… как там следует — чтобы
и уши не слыхали. Вот как в обществе благоустроенном делается! Ну, вот вы, Аммос Федорович, первый
и начните.
Вронский чувствовал эти направленные на него со всех сторон
глаза, но он ничего не видел, кроме
ушей и шеи своей лошади, бежавшей ему навстречу земли
и крупа
и белых ног Гладиатора, быстро отбивавших такт впереди его
и остававшихся всё в одном
и том же расстоянии.
Одно
ухо заворотилось еще на бегу,
и она тяжело, но осторожно дышала
и еще осторожнее оглянулась, больше
глазами, чем головой, на хозяина.
В
глазах у меня потемнело, голова закружилась, я сжал ее в моих объятиях со всею силою юношеской страсти, но она, как змея, скользнула между моими руками, шепнув мне на
ухо: «Нынче ночью, как все уснут, выходи на берег», —
и стрелою выскочила из комнаты.
Это было у места, потому что Фемистоклюс укусил за
ухо Алкида,
и Алкид, зажмурив
глаза и открыв рот, готов был зарыдать самым жалким образом, но, почувствовав, что за это легко можно было лишиться блюда, привел рот в прежнее положение
и начал со слезами грызть баранью кость, от которой у него обе щеки лоснились жиром.