Неточные совпадения
Нет науки о путешествиях: авторитеты, начиная от Аристотеля до Ломоносова включительно, молчат; путешествия не попали под ферулу риторики, и писатель свободен пробираться
в недра гор, или опускаться
в глубину океанов, с ученою пытливостью, или, пожалуй, на крыльях вдохновения скользить по ним быстро и ловить мимоходом на бумагу их образы; описывать
страны и народы исторически, статистически или только посмотреть, каковы трактиры, — словом, никому не отведено столько простора и никому от этого так не тесно писать, как путешественнику.
В тропиках, напротив,
страна вечного зефира, вечного зноя, покоя и синевы небес и моря.
Удовольствуйтесь беглыми заметками, не о
стране, не о силах и богатстве ее; не о жителях, не о их нравах, а о том только, что мелькнуло у меня
в глазах.
Не лучше ли, когда порядочные люди называют друг друга просто Семеном Семеновичем или Васильем Васильевичем, не одолжив друг друга ни разу, разве ненарочно, случайно, не ожидая ничего один от другого, живут десятки лет, не неся тяжеcти уз, которые несет одолженный перед одолжившим, и, наслаждаясь друг другом, если можно, бессознательно, если нельзя, то как можно менее заметно, как наслаждаются прекрасным небом, чудесным климатом
в такой
стране, где дает это природа без всякой платы, где этого нельзя ни дать нарочно, ни отнять?
Пожалуй; но ведь это выйдет вот что: «Англия
страна дикая, населена варварами, которые питаются полусырым мясом, запивая его спиртом; говорят гортанными звуками; осенью и зимой скитаются по полям и лесам, а летом собираются
в кучу; они угрюмы, молчаливы, мало сообщительны.
Филантропия возведена
в степень общественной обязанности, а от бедности гибнут не только отдельные лица, семейства, но целые
страны под английским управлением.
Но осадка еще мало, еще нельзя определить,
в какую физиономию сложатся эти неясные черты
страны и ее народонаселения.
На эти вопросы пока нет ответа — так мало еще европейцы сделали успеха
в цивилизации
страны, или, лучше сказать, так мало
страна покоряется соединенным усилиям ума, воли и оружия.
Наконец, европеец старается склонить черного к добру мирными средствами: он протягивает ему руку, дарит плуг, топор, гвоздь — все, что полезно тому; черный, истратив жизненные припасы и военные снаряды, пожимает протянутую руку, приносит за плуг и топор слоновых клыков, звериных шкур и ждет случая угнать скот, перерезать врагов своих, а после этой трагической развязки удаляется
в глубину
страны — до новой комедии, то есть до заключения мира.
Решением этого вопроса решится и предыдущий, то есть о том, будут ли вознаграждены усилия европейца, удастся ли, с помощью уже недиких братьев, извлечь из скупой почвы, посредством искусства, все, что может только она дать человеку за труд? усовершенствует ли он всеми средствами, какими обладает цивилизация, продукты и промыслы? возведет ли последние
в степень систематического занятия туземцев? откроет ли или привьет новые отрасли, до сих пор чуждые
стране?
Теперь на мысе Доброй Надежды, по берегам, европейцы пустили глубоко корни; но кто хочет видеть
страну и жителей
в первобытной форме, тот должен проникнуть далеко внутрь края, то есть почти выехать из колонии, а это не шутка: граница отодвинулась далеко на север и продолжает отодвигаться все далее и далее.
Природных черных жителей нет
в колонии как граждан своей
страны.
Нельзя не отдать справедливости неутомимому терпению голландцев, с которым они старались, при своих малых средствах, водворять хлебопашество и другие отрасли земледелия
в этой
стране; как настойчиво преодолевали все препятствия, сопряженные с таким трудом на новой, нетронутой почве.
Страна их, по отзывам самих англичан, находится
в цветущем положении.
Кафры избегали встречи с белыми
в открытом поле и, одержав верх
в какой-нибудь стычке, быстро скрывались
в хорошо известной им
стране, среди неприступных ущелий и скал, или, пропустив войска далее вперед, они распространяли ужасы опустошения позади
в пределах колонии.
Выше сказано было, что колония теперь переживает один из самых знаменательных моментов своей истории: действительно оно так. До сих пор колония была не что иное, как английская провинция, живущая по законам, начертанным ей метрополиею, сообразно духу последней, а не действительным потребностям
страны. Не раз заочные распоряжения лондонского колониального министра противоречили нуждам края и вели за собою местные неудобства и затруднения
в делах.
Ужели это то солнце, которое светит у нас? Я вспомнил косвенные, бледные лучи, потухающие на березах и соснах, остывшие с последним лучом нивы, влажный пар засыпающих полей, бледный след заката на небе, борьбу дремоты с дрожью
в сумерки и мертвый сон
в ночи усталого человека — и мне вдруг захотелось туда,
в ту милую
страну, где… похолоднее.
В темноте я наткнулся на какого-то француза, с которым разговорился о городе, о жителях, о
стране.
Вот этот запертой ларец, с потерянным ключом,
страна,
в которую заглядывали до сих пор с тщетными усилиями склонить, и золотом, и оружием, и хитрой политикой, на знакомство.
Хоть бы японцы допустили изучить свою
страну, узнать ее естественные богатства: ведь
в географии и статистике мест с оседлым населением земного шара почти только один пробел и остается — Япония.
Простыми глазами сразу увидишь, что находишься по преимуществу
в земледельческом государстве и что недаром рука богдыхана касается однажды
в год плуга как главного, великого деятеля
страны: всякая вещь обдуманно, не как-нибудь, применена к делу; все обработано, окончено; не увидишь кучки соломы, небрежно и не у места брошенной, нет упадшего плетня и блуждающей среди посевов козы или коровы; не валяется нигде оставленное без умысла и бесполезно гниющее бревно или какой-нибудь подобный годный
в дело предмет.
Например,
в Китае иностранцам позволено углубляться внутрь
страны на такое расстояние, чтобы
в один день можно было на лошади вернуться домой; а американский консул
в Шанхае выстроил себе дачу где-то
в горах, миль за восемьдесят от моря.
Я любовался тем, что вижу, и дивился не тропической растительности, не теплому, мягкому и пахучему воздуху — это все было и
в других местах, а этой стройности, прибранности леса, дороги, тропинок, садов, простоте одежд и патриархальному, почтенному виду стариков, строгому и задумчивому выражению их лиц, нежности и застенчивости
в чертах молодых; дивился также я этим земляным и каменным работам, стоившим стольких трудов: это муравейник или
в самом деле идиллическая
страна, отрывок из жизни древних.
Он два раза обошел вокруг земли и теперь странствует
в полярных
странах.
Скоро ли же и эти
страны свяжутся
в одну цепь и будут посылать
в Европу письма, товары и т. п.?
Еще слово о якутах. Г-н Геденштром (
в книге своей «Отрывки о Сибири», С.-Петербург, 1830), между прочим, говорит, что «Якутская область — одна из тех немногих
стран, где просвещение или расширение понятий человеческих (sic) (стр. 94) более вредно, чем полезно. Житель сей пустыни (продолжает автор), сравнивая себя с другими мирожителями, понял бы свое бедственное состояние и не нашел бы средств к его улучшению…» Вот как думали еще некоторые двадцать пять лет назад!
«Одним из тех ужасных, редких явлений
в природе, случающихся, однако же, чаще
в Японии, нежели
в других
странах, совершилась гибель фрегата «Диана». Так начинается рапорт адмирала к великому князю, генерал-адмиралу, — и затем, шаг за шагом, минута за минутой, повествует о грандиозном событии и его разрушительном действии на берегах и на фрегате.
Мне поздно желать и надеяться плыть опять
в дальние
страны: я не надеюсь и не желаю более.
Но я хотел бы перенести эти желания и надежды
в сердца моих читателей — и — если представится им случай идти (помните: «идти», а не «ехать») на корабле
в отдаленные
страны — предложить совет: ловить этот случай, не слушая никаких преждевременных страхов и сомнений.
Неточные совпадения
На это отвечу: цель издания законов двоякая: одни издаются для вящего народов и
стран устроения, другие — для того, чтобы законодатели не коснели
в праздности…"
Но так как Глупов всем изобилует и ничего, кроме розог и административных мероприятий, не потребляет, другие же
страны, как-то: село Недоедово, деревня Голодаевка и проч., суть совершенно голодные и притом до чрезмерности жадные, то естественно, что торговый баланс всегда склоняется
в пользу Глупова.
Они не производят переворота ни
в экономическом, ни
в умственном положении
страны, но ежели вы сравните эти административные проявления с такими, например, как обозвание управляемых курицыными детьми или беспрерывное их сечение, то должны будете сознаться, что разница тут огромная.
Он считал Россию погибшею
страной,
в роде Турции, и правительство России столь дурным, что никогда не позволял себе даже серьезно критиковать действия правительства, и вместе с тем служил и был образцовым дворянским предводителем и
в дорогу всегда надевал с кокардой и с красным околышем фуражку.
Ему казалось, что при нормальном развитии богатства
в государстве все эти явления наступают, только когда на земледелие положен уже значительный труд, когда оно стало
в правильные, по крайней мере,
в определенные условия; что богатство
страны должно расти равномерно и
в особенности так, чтобы другие отрасли богатства не опережали земледелия; что сообразно с известным состоянием земледелия должны быть соответствующие ему и пути сообщения, и что при нашем неправильном пользовании землей железные дороги, вызванные не экономическою, но политическою необходимостью, были преждевременны и, вместо содействия земледелию, которого ожидали от них, опередив земледелие и вызвав развитие промышленности и кредита, остановили его, и что потому, так же как одностороннее и преждевременное развитие органа
в животном помешало бы его общему развитию, так для общего развития богатства
в России кредит, пути сообщения, усиление фабричной деятельности, несомненно необходимые
в Европе, где они своевременны, у нас только сделали вред, отстранив главный очередной вопрос устройства земледелия.