— Да какая ж драма? Что ж, вы на сцене изобразите, как он жену бил, как та выла, глядючи на красный платок солдатки, а потом головы им разнесла? Как же это ставить на сцену! Да и борьбы-то нравственной здесь не представите, потому что все грубо, коротко. Все не борется, а… решается. В таком
быту народа у него нет своей драмы, да и быть не может: у него есть уголовные дела, но уж никак не драмы.
Вследствие разного рода гуманных идей и мыслей, которыми герой мой напитался отовсюду в своей университетской жизни, он, в настоящий приезд свой в деревню, стал присматриваться к
быту народа далеко иначе, чем смотрел прежде.
Он — таинственный носитель тех чар, которыми очарован
быт народа; и такой очарованный быт становится каким-то иным, не обыденным, он светится магическим светом и страшен другому, ежедневному быту — своею противоположностью ему.
В его стихах впервые увидали мы чисто русского человека, с русской душой, с русскими чувствами, коротко знакомого с
бытом народа, человека, жившего его жизнью и имевшего к ней полное сочувствие.
Неточные совпадения
Правительства были рады этому направлению и сначала поощряли развитие международных ненавистей; массы снова лепились около племенного родства, узел которого затягивался туже, и снова отдалялись от общих требований улучшения своего
быта; границы становились непроходимее, связь и сочувствие между
народами обрывались.
Такова судьба всего истинно социального, оно невольно влечет к круговой поруке
народов… Отчуждаясь, обособляясь, одни остаются при диком общинном
быте, другие — при отвлеченной мысли коммунизма, которая, как христианская душа, носится над разлагающимся телом.
На славянофилах лежит грех, что мы долго не понимали ни
народа русского, ни его истории; их иконописные идеалы и дым ладана мешали нам разглядеть народный
быт и основы сельской жизни.
У них и у нас запало с ранних лет одно сильное, безотчетное, физиологическое, страстное чувство, которое они принимали за воспоминание, а мы — за пророчество: чувство безграничной, обхватывающей все существование любви к русскому
народу, русскому
быту, к русскому складу ума. И мы, как Янус или как двуглавый орел, смотрели в разные стороны, в то время как сердце билось одно.
Но, видя правду в простом
народе, в крестьянстве, они пытались подражать народному
быту.