Неточные совпадения
Кто не знает Антона Иваныча? Это вечный жид. Он существовал всегда и всюду,
с самых древнейших времен, и
не переводился никогда. Он присутствовал и на греческих и на римских пирах, ел, конечно, и упитанного тельца, закланного счастливым отцом по случаю возвращения блудного сына.
Но зато ему поручают, например, завезти мимоездом поклон от такой-то к такому-то, и он непременно завезет и тут же кстати позавтракает, — уведомить такого-то, что известная-де бумага получена, а какая именно, этого ему
не говорят, — передать туда-то кадочку
с медом или горсточку семян,
с наказом
не разлить и
не рассыпать, — напомнить, когда
кто именинник.
— Эх, матушка Анна Павловна! да
кого же мне и любить-то, как
не вас? Много ли у нас таких, как вы? Вы цены себе
не знаете. Хлопот полон рот: тут и своя стройка вертится на уме. Вчера еще бился целое утро
с подрядчиком, да все как-то
не сходимся… а как, думаю,
не поехать?.. что она там, думаю, одна-то, без меня станет делать? человек
не молодой: чай, голову растеряет.
Впрочем, когда я дома обедаю, то милости прошу и тебя, а в другие дни — здесь молодые люди обыкновенно обедают в трактире, но я советую тебе посылать за своим обедом: дома и покойнее и
не рискуешь столкнуться бог знает
с кем.
С кем ни встретишься — поклон да пару слов, а
с кем и
не кланяешься, так знаешь,
кто он, куда и зачем идет, и у того в глазах написано: и я знаю,
кто вы, куда и зачем идете.
— Я
не спрашивал, — отвечал дядя, — в
кого бы ни было — все одна дурь. В какую Любецкую? это что
с бородавкой?
— Нет! я никогда
не сближался ни
с кем до такой степени, чтоб жалеть, и тебе то же советую.
Но если
кто пристально вглядывался в ее черты, тот долго
не сводил
с нее глаз.
Как жалок, напротив,
кто не умеет и боится быть
с собою,
кто бежит от самого себя и всюду ищет общества, чуждого ума и духа…» Подумаешь, мыслитель какой-нибудь открывает новые законы строения мира или бытия человеческого, а то просто влюбленный!
— Пустяки, — ворчал про себя Евсей, — как
не пустяки: у тебя так вот пустяки, а я дело делаю. Вишь ведь, как загрязнил сапоги, насилу отчистишь. — Он поставил сапог на стол и гляделся
с любовью в зеркальный лоск кожи. — Поди-ка, вычисти
кто этак, — примолвил он, — пустяки!
Мы
с Марьей Ивановной да
с Наденькой были у него в манеже: я ведь, вы знаете, сама за ней наблюдаю: уж
кто лучше матери усмотрит за дочерью? я сама занималась воспитанием и
не хвастаясь скажу: дай бог всякому такую дочь!
— Он дорого заплатит за свое мастерство! — сказал Александр, вспыхнув, — я
не уступлю без спора… Смерть решит,
кому из нас владеть Наденькой. Я истреблю этого пошлого волокиту!
не жить ему,
не наслаждаться похищенным сокровищем… Я сотру его
с лица земли!..
— В самом деле, бедный! Как это достает тебя? Какой страшный труд: получить раз в месяц письмо от старушки и,
не читая, бросить под стол или поговорить
с племянником! Как же, ведь это отвлекает от виста! Мужчины, мужчины! Если есть хороший обед, лафит за золотой печатью да карты — и все тут; ни до
кого и дела нет! А если к этому еще случай поважничать и поумничать — так и счастливы.
— А то, что
с кем этого
не бывало, так тому и растолковать нельзя, почему хочется писать, когда какой-то беспокойный дух твердит и днем и ночью, и во сне и наяву: пиши, пиши…
— А биение сердца, трепет, сладостная нега и прочее такое —
с кем не бывает?
— Сурков
не опасен, — продолжал дядя, — но Тафаева принимает очень немногих, так что он может, пожалуй, в ее маленьком кругу прослыть и львом и умником. На женщин много действует внешность. Он же мастер угодить, ну, его и терпят. Она, может быть, кокетничает
с ним, а он и того… И умные женщины любят, когда для них делают глупости, особенно дорогие. Только они любят большею частью при этом
не того,
кто их делает, а другого… Многие этого
не хотят понять, в том числе и Сурков, — вот ты и вразуми его.
Она взяла его за руку и — опять полилась нежная, пламенная речь, мольбы, слезы. Он ни взглядом, ни словом, ни движением
не обнаружил сочувствия, — стоял точно деревянный, переминаясь
с ноги на ногу. Его хладнокровие вывело ее из себя. Посыпались угрозы и упреки.
Кто бы узнал в ней кроткую, слабонервную женщину? Локоны у ней распустились, глаза горели лихорадочным блеском, щеки пылали, черты лица странно разложились. «Как она нехороша!» — думал Александр, глядя на нее
с гримасой.
— Ну, хорошо!
не любите меня, —
с живостию продолжала она, — но исполните ваше обещание: женитесь на мне, будьте только со мной… вы будете свободны: делайте, что хотите, даже любите,
кого хотите, лишь бы я иногда, изредка видела вас… О, ради бога, сжальтесь, сжальтесь!..
[
Кто жил и мыслил, тот
не может в душе
не презирать людей — из «Евгения Онегина» А.
С. Пушкина (гл. 1, строфа XLVI)] Деятельность, хлопоты, заботы, развлечение — все надоело мне.
— Да, в деревню: там ты увидишься
с матерью, утешишь ее. Ты же ищешь покойной жизни: здесь вон тебя все волнует; а где покойнее, как
не там, на озере,
с теткой… Право, поезжай! А
кто знает? может быть, ты и того… Ох!
Вдруг послышался стук колес, только
не от рощи, а
с другой стороны. Кто-то въехал на двор. У Адуевой замерло сердце.
— Послушай, друг мой, Сашенька, — сказала она однажды, — вот уж
с месяц, как ты живешь здесь, а я еще
не видала, чтоб ты улыбнулся хоть раз: ходишь словно туча, смотришь в землю. Или тебе ничто
не мило на родной стороне? Видно, на чужой милее; тоскуешь по ней, что ли? Сердце мое надрывается, глядя на тебя. Что
с тобой сталось? Расскажи ты мне: чего тебе недостает? я ничего
не пожалею. Обидел ли
кто тебя: я доберусь и до того.
Тот только,
кто знал ее прежде,
кто помнил свежесть лица ее, блеск взоров, под которым, бывало, трудно рассмотреть цвет глаз ее — так тонули они в роскошных, трепещущих волнах света,
кто помнил ее пышные плечи и стройный бюст, тот
с болезненным изумлением взглянул бы на нее теперь, сердце его сжалось бы от сожаления, если он
не чужой ей, как теперь оно сжалось, может быть, у Петра Иваныча, в чем он боялся признаться самому себе.
Неточные совпадения
Городничий (в сторону).О, тонкая штука! Эк куда метнул! какого туману напустил! разбери
кто хочет!
Не знаешь,
с которой стороны и приняться. Ну, да уж попробовать
не куды пошло! Что будет, то будет, попробовать на авось. (Вслух.)Если вы точно имеете нужду в деньгах или в чем другом, то я готов служить сию минуту. Моя обязанность помогать проезжающим.
О! я шутить
не люблю. Я им всем задал острастку. Меня сам государственный совет боится. Да что в самом деле? Я такой! я
не посмотрю ни на
кого… я говорю всем: «Я сам себя знаю, сам». Я везде, везде. Во дворец всякий день езжу. Меня завтра же произведут сейчас в фельдмарш… (Поскальзывается и чуть-чуть
не шлепается на пол, но
с почтением поддерживается чиновниками.)
А уж Тряпичкину, точно, если
кто попадет на зубок, берегись: отца родного
не пощадит для словца, и деньгу тоже любит. Впрочем, чиновники эти добрые люди; это
с их стороны хорошая черта, что они мне дали взаймы. Пересмотрю нарочно, сколько у меня денег. Это от судьи триста; это от почтмейстера триста, шестьсот, семьсот, восемьсот… Какая замасленная бумажка! Восемьсот, девятьсот… Ого! за тысячу перевалило… Ну-ка, теперь, капитан, ну-ка, попадись-ка ты мне теперь! Посмотрим,
кто кого!
Хлестаков. Ну, нет, вы напрасно, однако же… Все зависит от той стороны,
с которой
кто смотрит на вещь. Если, например, забастуешь тогда, как нужно гнуть от трех углов… ну, тогда конечно… Нет,
не говорите, иногда очень заманчиво поиграть.
Не видеться ни
с женами, // Ни
с малыми ребятами, // Ни
с стариками старыми, // Покуда спору нашему // Решенья
не найдем, // Покуда
не доведаем // Как ни на есть — доподлинно: //
Кому жить любо-весело, // Вольготно на Руси?
