Неточные совпадения
— Перестань, перестань, Саша, — заговорила она торопливо, — что ты это накликаешь на
свою голову! Нет, нет! что бы ни было, если случится этакой грех, пусть я одна страдаю. Ты молод, только что начинаешь
жить, будут у тебя и друзья, женишься — молодая жена заменит тебе и мать, и все… Нет! Пусть благословит тебя бог, как я тебя благословляю.
— Дело, кажется, простое, — сказал дядя, — а они бог знает что заберут в
голову… «разумно-деятельная толпа»!! Право, лучше бы тебе остаться там.
Прожил бы ты век
свой славно: был бы там умнее всех, прослыл бы сочинителем и красноречивым человеком, верил бы в вечную и неизменную дружбу и любовь, в родство, счастье, женился бы и незаметно дожил бы до старости и в самом деле был бы по-своему счастлив; а по-здешнему ты счастлив не будешь: здесь все эти понятия надо перевернуть вверх дном.
— Сейчас, maman! — отвечала она и, задумчиво склонив
голову немного на сторону, робко начала перебирать клавиши. Пальцы у ней дрожали. Она, видимо, страдала от угрызений совести и от сомнения, брошенного в нее словом: «Берегитесь!» Когда приехал граф, она была молчалива, скучна; в манерах ее было что-то принужденное. Она под предлогом головной боли рано ушла в
свою комнату. И ей в этот вечер казалось горько
жить на свете.
Неточные совпадения
— Да, да, прощай! — проговорил Левин, задыхаясь от волнения и, повернувшись, взял
свою палку и быстро пошел прочь к дому. При словах мужика о том, что Фоканыч
живет для души, по правде, по-Божью, неясные, но значительные мысли толпою как будто вырвались откуда-то иззаперти и, все стремясь к одной цели, закружились в его
голове, ослепляя его
своим светом.
После страшной боли и ощущения чего-то огромного, больше самой
головы, вытягиваемого из челюсти, больной вдруг, не веря еще
своему счастию, чувствует, что не существует более того, что так долго отравляло его жизнь, приковывало к себе всё внимание, и что он опять может
жить, думать и интересоваться не одним
своим зубом.
Все три всадника ехали молчаливо. Старый Тарас думал о давнем: перед ним проходила его молодость, его лета, его протекшие лета, о которых всегда плачет козак, желавший бы, чтобы вся жизнь его была молодость. Он думал о том, кого он встретит на Сечи из
своих прежних сотоварищей. Он вычислял, какие уже перемерли, какие
живут еще. Слеза тихо круглилась на его зенице, и поседевшая
голова его уныло понурилась.
— Врешь! Там кума моя
живет; у ней
свой дом, с большими огородами. Она женщина благородная, вдова, с двумя детьми; с ней
живет холостой брат:
голова, не то, что вот эта, что тут в углу сидит, — сказал он, указывая на Алексеева, — нас с тобой за пояс заткнет!
Агафья Матвеевна была в зените
своей жизни; она
жила и чувствовала, что
жила полно, как прежде никогда не
жила, но только высказать этого, как и прежде, никогда не могла, или, лучше, ей в
голову об этом не приходило.