Неточные совпадения
А как счастлив бывал он
в этой комнате некогда! он был не один: около него присутствовал тогда прекрасный призрак и осенял его днем за заботливым трудом, ночью бодрствовал над его изголовьем. Там
жили с ним тогда мечты, будущее было одето туманом, но не тяжелым, предвещающим ненастье, а утренним, скрывающим светлую зарю. За тем туманом таилось что-то, вероятно — счастье… А теперь? не только его комната, для него опустел целый мир, и
в нем самом
холод, тоска…
Со старыми знакомыми он перестал видеться; приближение нового лица обдавало его
холодом. После разговора с дядей он еще глубже утонул
в апатическом сне: душа его погрузилась
в совершенную дремоту. Он предался какому-то истуканному равнодушию,
жил праздно, упрямо удалялся от всего, что только напоминало образованный мир.
Неточные совпадения
Мать
жила под Парижем, писала редко, но многословно и брюзгливо: жалуясь на
холод зимою
в домах, на различные неудобства жизни, на русских, которые «не умеют
жить за границей»; и
в ее эгоистической, мелочной болтовне чувствовался смешной патриотизм провинциальной старухи…
С одной стороны, фантазия обольщает, возводит все
в идеал: людей, природу, всю жизнь, все явления, а с другой — холодный анализ разрушает все — и не дает забываться,
жить: оттуда вечное недовольство,
холод…
Я не прерывал его. Тогда он рассказал мне, что прошлой ночью он видел тяжелый сон: он видел старую, развалившуюся юрту и
в ней свою семью
в страшной бедности. Жена и дети зябли от
холода и были голодны. Они просили его принести им дрова и прислать теплой одежды, обуви, какой-нибудь еды и спичек. То, что он сжигал, он посылал
в загробный мир своим родным, которые, по представлению Дерсу, на том свете
жили так же, как и на этом.
Летом
в нем
жить еще можно было, но зиму, которую мы однажды провели
в Заболотье (см. гл. VII), пришлось очень жутко от
холода, так что под конец мы вынуждены были переселиться
в контору и там,
в двух комнатах, всей семьей теснились
в продолжение двух месяцев.
Но все стихло. Лодка поворотила и стала огибать выдавшийся берег. Вдруг гребцы опустили весла и недвижно уставили очи. Остановился и пан Данило: страх и
холод прорезался
в козацкие
жилы.