— Да что, сударь, не на что смотреть! Не узнаешь, что и ешь: немцы накладут в кушанье бог знает чего: и в рот-то взять не захочется. И перец-то у них не такой; подливают в соус чего-то из заморских склянок… Раз угостил меня повар Петра Иваныча барским кушаньем, так три дня тошнило. Смотрю, оливка в кушанье: думал, как и здесь оливка; раскусил — глядь: а там рыбка маленькая; противно стало, выплюнул;
взял другую — и там то же; да во всех… ах вы, чтоб вас, проклятые!..
Неточные совпадения
Но, с
другой стороны, представлялось вот что: мать отправила сына прямо к нему, на его руки, не зная, захочет ли он
взять на себя эту обузу, даже не зная, жив ли он и в состоянии ли сделать что-нибудь для племянника.
— Как там один мастер
возьмет кусок массы, бросит ее в машину, повернет раз, два, три, — смотришь, выйдет конус, овал или полукруг; потом передает
другому, тот сушит на огне, третий золотит, четвертый расписывает, и выйдет чашка, или ваза, или блюдечко.
И тут: придет посторонний проситель, подаст, полусогнувшись, с жалкой улыбкой, бумагу — мастер
возьмет, едва дотронется до нее пером и передаст
другому, тот бросит ее в массу тысяч
других бумаг, — но она не затеряется: заклейменная нумером и числом, она пройдет невредимо через двадцать рук, плодясь и производя себе подобных.
Третий
возьмет ее и полезет зачем-то в шкаф, заглянет или в книгу, или в
другую бумагу, скажет несколько магических слов четвертому — и тот пошел скрипеть пером.
Кругом тихо. Только издали, с большой улицы, слышится гул от экипажей, да по временам Евсей, устав чистить сапог, заговорит вслух: «Как бы не забыть: давеча в лавочке на грош уксусу
взял да на гривну капусты, завтра надо отдать, а то лавочник, пожалуй, в
другой раз и не поверит — такая собака! Фунтами хлеб вешают, словно в голодный год, — срам! Ух, господи, умаялся. Вот только дочищу этот сапог — и спать. В Грачах, чай, давно спят: не по-здешнему! Когда-то господь бог приведет увидеть…»
— Хорошо; найдется
другой, посторонний, кто примет участие в моей горькой обиде. Вы только
возьмите на себя труд поговорить с графом, узнать условия…
Ну, так вот видишь ли: с одной стороны,
возьми кровь в жилах — это материальное, с
другой — самолюбие, привычку — это духовное; вот тебе и любовь!
— Да так. Ведь страсть значит, когда чувство, влечение, привязанность или что-нибудь такое — достигло до той степени, где уж перестает действовать рассудок? Ну что ж тут благородного? я не понимаю; одно сумасшествие — это не по-человечески. Да и зачем ты берешь одну только сторону медали? я говорю про любовь — ты
возьми и
другую и увидишь, что любовь не дурная вещь. Вспомни-ка счастливые минуты: ты мне уши прожужжал…
— Вот
возьмите, маменька, ладанку и отдайте ее нашему
другу и благодетелю: пусть он повесит ее себе на шею.
В бумаге заключалось согласие горочью принять письмо. Только было, на вопрос адмирала, я разинул рот отвечать, как губернатор
взял другую бумагу, таким же порядком прочел ее; тот же старик, секретарь, взял и передал ее, с теми же церемониями, Кичибе. В этой второй бумаге сказано было, что «письмо будет принято, но что скорого ответа на него быть не может».
Я сел на место частного пристава и взял первую бумагу, лежавшую на столе, — билет на похороны дворового человека князя Гагарина и медицинское свидетельство, что он умер по всем правилам науки. Я
взял другую — полицейский устав. Я пробежал его и нашел в нем статью, в которой сказано: «Всякий арестованный имеет право через три дня после ареста узнать причину оного и быть выпущен». Эту статью я себе заметил.
Неточные совпадения
Хлестаков (защищая рукою кушанье).Ну, ну, ну… оставь, дурак! Ты привык там обращаться с
другими: я, брат, не такого рода! со мной не советую… (Ест.)Боже мой, какой суп! (Продолжает есть.)Я думаю, еще ни один человек в мире не едал такого супу: какие-то перья плавают вместо масла. (Режет курицу.)Ай, ай, ай, какая курица! Дай жаркое! Там супу немного осталось, Осип,
возьми себе. (Режет жаркое.)Что это за жаркое? Это не жаркое.
Осип. Ваше высокоблагородие! зачем вы не берете?
Возьмите! в дороге все пригодится. Давай сюда головы и кулек! Подавай все! все пойдет впрок. Что там? веревочка? Давай и веревочку, — и веревочка в дороге пригодится: тележка обломается или что
другое, подвязать можно.
Хлестаков. Нет, вы этого не думайте: я не беру совсем никаких взяток. Вот если бы вы, например, предложили мне взаймы рублей триста — ну, тогда совсем дело
другое: взаймы я могу
взять.
«Тсс! тсс! — сказал Утятин князь, // Как человек, заметивший, // Что на тончайшей хитрости //
Другого изловил. — // Какой такой господский срок? // Откудова ты
взял его?» // И на бурмистра верного // Навел пытливо глаз.
Г-жа Простакова. Врет он,
друг мой сердечный! Нашел деньги, ни с кем не делись. Все себе
возьми, Митрофанушка. Не учись этой дурацкой науке.