Неточные совпадения
Рассердит ли его какой-нибудь товарищ, некстати скажет ему что-нибудь, он надуется, даст разыграться злым
чувствам во все
формы упорной вражды, хотя самая обида побледнеет, забудется причина, а он длит вражду, за которой следит весь класс и больше всех он сам.
Все и рты разинут, и он стыдится своего восторга. Луч, который падал на «чудо», уже померк, краски пропали,
форма износилась, и он бросал — и искал жадными глазами другого явления, другого
чувства, зрелища, и если не было — скучал, был желчен, нетерпелив или задумчив.
Не только от мира внешнего, от
формы, он настоятельно требовал красоты, но и на мир нравственный смотрел он не как он есть, в его наружно-дикой, суровой разладице, не как на початую от рождения мира и неконченую работу, а как на гармоническое целое, как на готовый уже парадный строй созданных им самим идеалов, с доконченными в его уме
чувствами и стремлениями, огнем, жизнью и красками.
О Тушине с первого раза нечего больше сказать. Эта простая фигура как будто вдруг вылилась в свою
форму и так и осталась цельною, с крупными чертами лица, как и характера, с не разбавленным на тонкие оттенки складом ума,
чувств.
Я испытывал, хотя тогда не понимал этого, как может быть тронуто
чувство формы, вызывая работу сильных впечатлений пространства и обстановки, где невидимые руки поднимают все выше и озареннее само впечатление.
Таким образом, все высшие карательные меры не дают преступнику вечного успокоения в могиле, именно того, что могло бы мирить мое чувство со смертною казнью, а с другой стороны, пожизненность, сознание, что надежда на лучшее невозможна, что во мне гражданин умер навеки и что никакие мои личные усилия не воскресят его во мне, позволяют думать, что смертная казнь в Европе и у нас не отменена, а только облечена в другую, менее отвратительную для человеческого
чувства форму.
Неточные совпадения
Связь с этой женщиной и раньше уже тяготила его, а за время войны Елена стала возбуждать в нем определенно враждебное
чувство, — в ней проснулась трепетная жадность к деньгам, она участвовала в каких-то крупных спекуляциях, нервничала, говорила дерзости, капризничала и — что особенно возбуждало Самгина — все более резко обнаруживала презрительное отношение ко всему русскому — к армии, правительству, интеллигенции, к своей прислуге — и все чаще, в разных
формах, выражала свою тревогу о судьбе Франции:
Если много явилось и исчезло разных теорий о любви,
чувстве, кажется, таком определенном, где
форма, содержание и результат так ясны, то воззрений на дружбу было и есть еще больше.
Они говорили о несправедливости власти, о страданиях несчастных, о бедности народа, но, в сущности, глаза их, смотревшие друг на друга под шумок разговора, не переставая спрашивали: «можешь любить меня?», и отвечали: «могу», и половое
чувство, принимая самые неожиданные и радужные
формы, влекло их друг к другу.
В ней нет этой грязи, распущенности, лени; в ее присутствии все нервы в приятном напряжении,
чувства настороже, а глаза невольно отдыхают на стыдливо прикрытых
формах.
И всего более должна быть Россия свободна от ненависти к Германии, от порабощающих
чувств злобы и мести, от того отрицания ценного в духовной культуре врага, которое есть лишь другая
форма рабства.