Неточные совпадения
С ним можно не
согласиться, но сбить его трудно. Свет, опыт,
вся жизнь его не дали ему никакого содержания, и оттого он боится серьезного, как огня. Но тот же опыт, жизнь всегда в куче людей, множество встреч и способность знакомиться со
всеми образовывали ему какой-то очень приятный, мелкий умок, и не знающий его с первого раза даже положится
на его совет, суждение, и потом уже, жестоко обманувшись, разглядит, что
это за человек.
—
Согласитесь же отдать
всю ветошь и хлам
этим милым девочкам… Я бобыль, мне не надо, а они будут хозяйками. Не хотите, отдадим
на школы…
Чтобы уже довершить над собой победу, о которой он, надо правду сказать, хлопотал из
всех сил, не спрашивая себя только, что кроется под
этим рвением: искреннее ли намерение оставить Веру в покое и уехать или угодить ей, принести «жертву», быть «великодушным», — он обещал бабушке поехать с ней с визитами и даже
согласился появиться среди ее городских гостей, которые приедут в воскресенье «
на пирог».
Мать его и бабушка уже ускакали в
это время за сто верст вперед. Они слегка и прежде
всего порешили вопрос о приданом, потом перешли к участи детей, где и как им жить; служить ли молодому человеку и зимой жить в городе, а летом в деревне — так настаивала Татьяна Марковна и ни за что не
соглашалась на предложение Марьи Егоровны — отпустить детей в Москву, в Петербург и даже за границу.
Он прав, во
всем прав: за что же
эта немая и глухая разлука? Она не может обвинить его в своем «падении», как «отжившие люди» называют
это… Нет! А теперь он пошел
на жертвы до самоотвержения, бросает свои дела,
соглашается… венчаться! За что же
этот нож, лаконическая записка, вместо дружеского письма, посредник — вместо самой себя?
Переторжка была короткая: не та была пора и не те были обстоятельства, чтобы скупиться, и Горданов
согласился на все эти требования, а Висленев и подавно: им спутали ноги и пустили их обоих на одной веревке, о которой Висленев минутами позабывал, но о которой зато Павел Николаевич помнил постоянно.
Неточные совпадения
Кузьма к
этому времени совсем уже оглох и ослеп, но едва дали ему понюхать монету рубль, как он сейчас же
на все согласился и начал выкрикивать что-то непонятное стихами Аверкиева из оперы «Рогнеда».
— Она сделала то, что
все, кроме меня, делают, но скрывают; а она не хотела обманывать и сделала прекрасно. И еще лучше сделала, потому что бросила
этого полоумного вашего зятя. Вы меня извините.
Все говорили, что он умен, умен, одна я говорила, что он глуп. Теперь, когда он связался с Лидией Ивановной и с Landau,
все говорят, что он полоумный, и я бы и рада не
соглашаться со
всеми, но
на этот раз не могу.
Она знала, что̀ мучало ее мужа.
Это было его неверие. Несмотря
на то, что, если бы у нее спросили, полагает ли она, что в будущей жизни он, если не поверит, будет погублен, она бы должна была
согласиться, что он будет погублен, — его неверие не делало ее несчастья; и она, признававшая то, что для неверующего не может быть спасения, и любя более
всего на свете душу своего мужа, с улыбкой думала о его неверии и говорила сама себе, что он смешной.
Но, кроме
этого,
всего невозможнее казался развод для Алексея Александровича потому, что,
согласившись на развод, он
этим самым губил Анну.
— Какое мне дело, что вам в голову пришли там какие-то глупые вопросы, — вскричал он. —
Это не доказательство-с! Вы могли
все это сбредить во сне, вот и все-с! А я вам говорю, что вы лжете, сударь! Лжете и клевещете из какого-либо зла
на меня, и именно по насердке за то, что я не
соглашался на ваши вольнодумные и безбожные социальные предложения, вот что-с!