Неточные совпадения
— Да, кузина, вы будете считать потерянною всякую минуту, прожитую, как вы
жили и как
живете теперь… Пропадет этот величавый, стройный вид, будете задумываться, забудете одеться в это несгибающееся платье… с досадой бросите массивный браслет, и крестик на груди не будет лежать так правильно и покойно. Потом, когда преодолеете предков, тетушек, перейдете Рубикон — тогда начнется жизнь… мимо вас будут мелькать дни,
часы, ночи…
Полина Карповна вдова. Она все вздыхает, вспоминая «несчастное супружество», хотя все говорят, что муж у ней был добрый, смирный человек и в ее дела никогда не вмешивался. А она называет его «тираном», говорит, что молодость ее прошла бесплодно, что она не
жила любовью и счастьем, и верит, что «
час ее пробьет, что она полюбит и будет любить идеально».
Он предоставил жене получать за него жалованье в палате и содержать себя и двоих детей, как она знает, а сам из палаты прямо шел куда-нибудь обедать и оставался там до ночи или на ночь, и на другой день, как ни в чем не бывало, шел в палату и скрипел пером, трезвый, до трех
часов. И так
проживал свою жизнь по людям.
Кровь у ней начала свободно переливаться в
жилах; даль мало-помалу принимала свой утерянный ход, как испорченные и исправленные рукою мастера
часы. Люди к ней дружелюбны, природа опять заблестит для нее красотой.
Хитрость — все равно что мелкая монета, на которую не купишь многого. Как мелкой монетой можно
прожить час, два, так хитростью можно там прикрыть что-нибудь, тут обмануть, переиначить, а ее не хватит обозреть далекий горизонт, свести начало и конец крупного, главного события.
Неточные совпадения
Так как я знаю, что за тобою, как за всяким, водятся грешки, потому что ты человек умный и не любишь пропускать того, что плывет в руки…» (остановясь), ну, здесь свои… «то советую тебе взять предосторожность, ибо он может приехать во всякий
час, если только уже не приехал и не
живет где-нибудь инкогнито…
И то бежать не бросился, // А так всадил рогатину, // Что словно как на вертеле // Цыпленок — завертелася // И
часу не
жила!
И вдруг из того таинственного и ужасного, нездешнего мира, в котором он
жил эти двадцать два
часа, Левин мгновенно почувствовал себя перенесенным в прежний, обычный мир, но сияющий теперь таким новым светом счастья, что он не перенес его. Натянутые струны все сорвались. Рыдания и слезы радости, которых он никак не предвидел, с такою силой поднялись в нем, колебля всё его тело, что долго мешали ему говорить.
Шестнадцать
часов дня надо было занять чем-нибудь, так как они
жили за границей на совершенной свободе, вне того круга условий общественной жизни, который занимал время в Петербурге.
Надо было
прожить еще по крайней мере два
часа.