Безумны те, которые связывают русскую самобытность и своеобразие с технической и экономической отсталостью, с элементарностью социальных и
политических форм и хотят сохранить русское обличье через сохранение пассивности русского духа.
Историческая наука недаром отделила последние четыре столетия и существенным признаком этого отграничения признала великие изобретения и открытия XV века. Здесь проявления усилий человеческой мысли дали жизни человечества совсем иное содержание и раз навсегда доказали, что общественные и
политические формы имеют только кажущуюся самостоятельность, что они делаются шире и растяжимее по мере того, как пополняется и усложняется материал, составляющий их содержание.
Она имеет положительное значение, когда вечными началами признается свобода, справедливость, братство людей, высшая ценность человеческой личности, которую нельзя превращать в средство, и имеет отрицательное значение, когда такими началами признаются относительные исторические, социальные и
политические формы, когда эти относительные формы абсолютизируются, когда исторические тела, представляющиеся «органическими», получают санкцию священных, например монархия или известная форма собственности.
Неточные совпадения
В
политических вопросах он равнодушен, готов делать уступки, потому что не приписывает особой важности
формам, которые, по его мнению, не существенны.
Огромное значение, которое приобрела у нас публицистическая литературная критика во вторую половину XIX в., объясняется тем, что, по цензурным условиям, лишь в
форме критики литературных произведений можно было выражать философские и
политические идеи.
Оттого-то, быть может, у нас и нет тех
форм обеспеченности, которые представляет общественно-политический строй на Западе.
Политическая благонадежность обывателей безусловно хороша, чему много способствует неимение в селе школы. О
формах правления не слышно, об революциях известно только одно: что когда вводили уставную грамоту, то пятого человека наказывали на теле. Основы защищать — готовы.
Вся литература — и философская, и
политическая, и изящная — нашего времени поразительна в этом отношении. Какое богатство мыслей,
форм, красок, какая эрудиция, изящество, обилие мыслей и какое не только отсутствие серьезного содержания, но какой-то страх перед всякой определенностью мысли и выражения ее! Обходы, иносказания, шутки, общие, самые широкие соображения и ничего простого, ясного, идущего к делу, т. е. к вопросу жизни.