Неточные совпадения
— Смейся, смейся, Борис Павлович, а вот при гостях скажу, что нехорошо поступил: не успел носа
показать и пропал из
дома. Это неуважение к бабушке…
— Пойдемте туда, в тот
дом. Я
покажу вам свои альбомы, рисунки… мы поговорим… — предлагал он.
От него я добился только — сначала, что кузина твоя — a pousse la chose trop loin… qu’elle a fait un faux pas… а потом — что после визита княгини Олимпиады Измайловны, этой гонительницы женских пороков и поборницы добродетелей, тетки разом слегли, в окнах опустили шторы, Софья Николаевна сидит у себя запершись, и все обедают по своим комнатам, и даже не обедают, а только блюда приносятся и уносятся нетронутые, — что трогает их один Николай Васильевич, но ему запрещено выходить из
дома, чтоб как-нибудь не проболтался, что граф Милари и носа не
показывает в
дом, а ездит старый доктор Петров, бросивший давно практику и в молодости лечивший обеих барышень (и бывший их любовником, по словам старой, забытой хроники — прибавлю в скобках).
Много сборщики набирали. Мне
показывали дома с заколоченными окнами и дверями — это поехали с «викторками» и «малашками» за подаянием. «Викторками» и «малашками» называли издавна фальшивые документы: паспорта фальшивые делал когда-то какой-то Викторка, и свидетельства о сгоревших домах мастерил с печатями Малашкин, волостной писарь. Платили ему за вид на жительство три рубля, а за «малашку» — рубль.
Уже после обеда, без детей, я отвечал на вопросы, потом осматривал имение и слушал рассказы Е.М. Гаршина о Тургеневе, о жизни в Спасском, мне
показали дом и все реликвии.
Неточные совпадения
А вы — стоять на крыльце, и ни с места! И никого не впускать в
дом стороннего, особенно купцов! Если хоть одного из них впустите, то… Только увидите, что идет кто-нибудь с просьбою, а хоть и не с просьбою, да похож на такого человека, что хочет подать на меня просьбу, взашей так прямо и толкайте! так его! хорошенько! (
Показывает ногою.)Слышите? Чш… чш… (Уходит на цыпочках вслед за квартальными.)
Люди только по нужде оставляли
дома свои и, на мгновение
показавши испуганные и изнуренные лица, тотчас же хоронились.
Никто не видал, чтобы он хоть раз был не тем, чем всегда, хоть на улице, хоть у себя
дома; хоть бы раз
показал он в чем-нибудь участье, хоть бы напился пьян и в пьянстве рассмеялся бы; хоть бы даже предался дикому веселью, какому предается разбойник в пьяную минуту, но даже тени не было в нем ничего такого.
— Я его знаю, знаю! — закричал он, протискиваясь совсем вперед, — это чиновник, отставной, титулярный советник, Мармеладов! Он здесь живет, подле, в
доме Козеля… Доктора поскорее! Я заплачу, вот! — Он вытащил из кармана деньги и
показывал полицейскому. Он был в удивительном волнении.
Он даже успел сунуть неприметно в руку; дело, впрочем, было ясное и законное, и, во всяком случае, тут помощь ближе была. Раздавленного подняли и понесли; нашлись помощники.
Дом Козеля был шагах в тридцати. Раскольников шел сзади, осторожно поддерживал голову и
показывал дорогу.