Неточные совпадения
Между тем писать выучился Райский быстро, читал со страстью историю, эпопею,
роман, басню, выпрашивал, где мог, книги, но с фактами, а умозрений не
любил, как вообще всего, что увлекало его из мира фантазии в мир действительный.
Там был записан старый эпизод, когда он только что расцветал, сближался с жизнью,
любил и его
любили. Он записал его когда-то под влиянием чувства, которым жил, не зная тогда еще, зачем, — может быть, с сентиментальной целью посвятить эти листки памяти своей тогдашней подруги или оставить для себя заметку и воспоминание в старости о молодой своей любви, а может быть, у него уже тогда бродила мысль о
романе, о котором он говорил Аянову, и мелькал сюжет для трогательной повести из собственной жизни.
— Я… так себе, художник — плохой, конечно:
люблю красоту и поклоняюсь ей;
люблю искусство, рисую, играю… Вот хочу писать — большую вещь,
роман…
Но ему нравилась эта жизнь, и он не покидал ее. Дома он читал увражи по агрономической и вообще по хозяйственной части, держал сведущего немца, специалиста по лесному хозяйству, но не отдавался ему в опеку, требовал его советов, а распоряжался сам, с помощию двух приказчиков и артелью своих и нанятых рабочих. В свободное время он
любил читать французские
романы: это был единственный оттенок изнеженности в этой, впрочем, обыкновенной жизни многих обитателей наших отдаленных углов.
— Прощайте, Вера, вы не
любите меня, вы следите за мной, как шпион, ловите слова, делаете выводы… И вот, всякий раз, как мы наедине, вы — или спорите, или пытаете меня, — а на пункте счастья мы все там же, где были…
Любите Райского: вот вам задача! Из него, как из куклы, будете делать что хотите, наряжать во все бабушкины отрепья или делать из него каждый день нового героя
романа, и этому конца не будет. А мне некогда, у меня есть дела…
Я начал уже сам сочинять их
роман: думал, не застали ли их где-нибудь уединенно гуляющих, или перехватили письмо, в коем сказано: «
люблю, мол, тебя» — или раздался преступный поцелуй среди дуэтов Россини и Беллини.
— И вдруг — эти неожиданные, страшные ваши записки! Читали вы их, а я слышала какой-то упрекающий голос, как будто из дали глубокой, из прошлого, некто говорит: ты куда ушла, куда? Ты французский язык знаешь, а — русский? Ты
любишь романы читать и чтобы красиво написано было, а вот тебе — роман о мёртвом мыле! Ты всемирную историю читывала, а историю души города Окурова — знаешь?
Начинают «не обращать внимания» на гадких мужчин уже с 12 лет, учатся плохо, ненавидят классных дам,
любят романы, причем пропускают описания природы и прочитывают объяснения в любви по пяти раз.
Неточные совпадения
— Вы должны ее
любить. Она бредит вами. Вчера она подошла ко мне после скачек и была в отчаянии, что не застала вас. Она говорит, что вы настоящая героиня
романа и что, если б она была мужчиною, она бы наделала зa вас тысячу глупостей. Стремов ей говорит, что она и так их делает.
— Я
любила его, и он
любил меня; но его мать не хотела, и он женился на другой. Он теперь живет недалеко от нас, и я иногда вижу его. Вы не думали, что у меня тоже был
роман? — сказала она, и в красивом лице ее чуть брезжил тот огонек, который, Кити чувствовала, когда-то освещал ее всю.
Всегда скромна, всегда послушна, // Всегда как утро весела, // Как жизнь поэта простодушна, // Как поцелуй любви мила, // Глаза как небо голубые; // Улыбка, локоны льняные, // Движенья, голос, легкий стан — // Всё в Ольге… но любой
роман // Возьмите и найдете, верно, // Ее портрет: он очень мил, // Я прежде сам его
любил, // Но надоел он мне безмерно. // Позвольте мне, читатель мой, // Заняться старшею сестрой.
(Библ.)] а об устрицах говорила не иначе, как с содроганием;
любила покушать — и строго постилась; спала десять часов в сутки — и не ложилась вовсе, если у Василия Ивановича заболевала голова; не прочла ни одной книги, кроме «Алексиса, или Хижины в лесу», [«Алексис, или Хижина в лесу» — сентиментально-нравоучительный
роман французского писателя Дюкре-Дюминиля (1761–1819).
— Охладили уже.
Любила одного, а живу — с третьим. Вот вы сказали — «Любовь и голод правят миром», нет, голод и любовью правит. Всякие
романы есть, а о нищих
романа не написано…