Неточные совпадения
Потом тихо, чуть-чуть, как дух, произнесла чье-то
имя и вздрогнула, робко оглянулась и закрыла лицо руками и так
осталась.
И жертвы есть, — по мне это не жертвы, но я назову вашим
именем, я
останусь еще в этом болоте, не знаю сколько времени, буду тратить силы вот тут — но не для вас, а прежде всего для себя, потому что в настоящее время это стало моей жизнью, — и я буду жить, пока буду счастлив, пока буду любить.
— Боже мой, ужели она до поздней ночи
остается на этих свиданиях? Да кто, что она такое эта моя статуя, прекрасная, гордая Вера? Она там; может быть, хохочет надо мной, вместе с ним… Кто он? Я хочу знать — кто он? — в ярости сказал он вслух. —
Имя,
имя! Я ей — орудие, ширма, покрышка страсти… Какой страсти!
В силу этого изречения, Сергей Мартынович обозвал Максима «Селярдепарле», и это
имя осталось за ним окончательно. С Николинькой Борисовым прибыл и его клепер, на котором он ежедневно катался.
Разом наступила глубокая тишина, как будто вдруг опустел кубрик и в нем остался один Редж. Началось немое, но выразительное переглядывание, глаза каждого искали опоры в лицах товарищей. Не многие могли похвастаться тем, что сердца их забились в этот момент сильнее, большинство знало, что их
имена останутся непроизнесенными. Кой-где в углах кубрика блеснули кривые улыбки интригов, сдержанный шепот вырос и полз со всех сторон, как первое пробуждение ночного прилива.
Неточные совпадения
Источник, из которого вышла эта тревога, уже замутился; начала, во
имя которых возникла борьба, стушевались;
остается борьба для борьбы, искусство для искусства, изобретающее дыбу, хождение по спицам и т. д.
Бывали градоначальники истинно мудрые, такие, которые не чужды были даже мысли о заведении в Глупове академии (таков, например, штатский советник Двоекуров, значащийся по «описи» под № 9), но так как они не обзывали глуповцев ни «братцами», ни «робятами», то
имена их
остались в забвении.
Но какими бы
именами ни прикрывало себя ограбление, все-таки сфера грабителя
останется совершенно другою, нежели сфера сердцеведца, ибо последний уловляет людей, тогда как первый уловляет только принадлежащие им бумажники и платки.
Алексей Александрович ждал, что страсть эта пройдет, как и всё проходит, что все про это забудут, и
имя его
останется неопозоренным.
У тоненького в три года не
остается ни одной души, не заложенной в ломбард; у толстого спокойно, глядь — и явился где-нибудь в конце города дом, купленный на
имя жены, потом в другом конце другой дом, потом близ города деревенька, потом и село со всеми угодьями.