Неточные совпадения
— Как зачем! Ты
читаешь книги, там говорится, как живут другие
женщины: вон хоть бы эта Елена, у мисс Эджеворт. Разве тебя не тянет, не хочется тебе испытать этой другой жизни!..
— То-то, то-то! Ну что ж, Иван Петрович: как там турки
женщин притесняют? Что ты
прочитал об этом: вон Настасья Петровна хочет знать? Только смотри, не махни в Турцию, Настасья Петровна!
— Врал, хвастал, не понимал ничего, Борис, — сказал он, — и не случись этого… я никогда бы и не понял. Я думал, что я люблю древних людей, древнюю жизнь, а я просто любил… живую
женщину; и любил и книги, и гимназию, и древних, и новых людей, и своих учеников… и тебя самого… и этот — город, вот с этим переулком, забором и с этими рябинами — потому только — что ее любил! А теперь это все опротивело, я бы готов хоть к полюсу уехать… Да, я это недавно узнал: вот как тут корчился на полу и
читал ее письмо.
«…на его место, — шепотом
читал он дальше, — прочат в министры князя И. В., а товарищем И. Б — а…
Женщины подняли гвалт… П. П. проиграл семьдесят тысяч… X — ие уехали за границу… Тебе скучно, вижу, что морщишься — спрашиваешь — что Софья Николаевна (начал живее
читать Райский): сейчас, сейчас, я берег вести о ней pour la bonne bouch [на закуску (фр.).]…»
«Люби открыто, не крадь доверия, наслаждайся счастьем и плати жертвами, не играй уважением людей, любовью семьи, не лги позорно и не унижай собой
женщины! — думал он. — Да, взглянуть на нее, чтоб она в этом взгляде
прочла себе приговор и казнь — и уехать навсегда!»
В дешевом ресторане Кутузов прошел в угол, — наполненный сизой мутью, заказал водки, мяса и, прищурясь, посмотрел на людей, сидевших под низким, закопченным потолком необширной комнаты; трое, в однообразных позах, наклонясь над столиками, сосредоточенно ели, четвертый уже насытился и, действуя зубочисткой, пустыми глазами смотрел на женщину, сидевшую у окна;
женщина читала письмо, на столе пред нею стоял кофейник, лежала пачка книг в ремнях.
— Мой милый, я читаю теперь Боккаччио (какая безнравственность! — замечаем мы с проницательным читателем, —
женщина читает Боккаччио! это только мы с ним можем читать.
Неточные совпадения
— Вот я и
прочла твое письмо, — сказала Кити, подавая ему безграмотное письмо. — Это от той
женщины, кажется, твоего брата… — сказала она. — Я не
прочла. А это от моих и от Долли. Представь! Долли возила к Сарматским на детский бал Гришу и Таню; Таня была маркизой.
— Это правда… Только любовь, которую мы
читаем в глазах, ни к чему
женщину не обязывает, тогда как слова… Берегись, Грушницкий, она тебя надувает…
С тех пор как поэты пишут и
женщины их
читают (за что им глубочайшая благодарность), их столько раз называли ангелами, что они в самом деле, в простоте душевной, поверили этому комплименту, забывая, что те же поэты за деньги величали Нерона полубогом…
Генерал жил генералом, хлебосольствовал, любил, чтобы соседи приезжали изъявлять ему почтенье; сам, разумеется, визитов не платил, говорил хрипло,
читал книги и имел дочь, существо невиданное, странное, которую скорей можно было почесть каким-то фантастическим видением, чем
женщиной.
И снова, преданный безделью, // Томясь душевной пустотой, // Уселся он — с похвальной целью // Себе присвоить ум чужой; // Отрядом книг уставил полку, //
Читал,
читал, а всё без толку: // Там скука, там обман иль бред; // В том совести, в том смысла нет; // На всех различные вериги; // И устарела старина, // И старым бредит новизна. // Как
женщин, он оставил книги, // И полку, с пыльной их семьей, // Задернул траурной тафтой.