Профессор спросил Райского, где он учился, подтвердил, что у него талант, и разразился сильной бранью, узнав, что Райский только раз десять
был в академии и с бюстов не рисует.
Неточные совпадения
— Я слыхал, дядюшка, что художники теперь
в большом уважении. Вы, может
быть, старое время вспоминаете. Из
академии выходят знаменитые люди…
Он подал просьбу к переводу
в статскую службу и
был посажен к Аянову
в стол. Но читатель уже знает, что и статская служба удалась ему не лучше военной. Он оставил ее и стал ходить
в академию.
— Ну, а потом? Там
в Петербурге
есть академия…
— Известно что… поздно
было: какая
академия после чада петербургской жизни! — с досадой говорил Райский, ходя из угла
в угол, — у меня, видите,
есть имение,
есть родство, свет… Надо бы
было все это отдать нищим, взять крест и идти… как говорит один художник, мой приятель. Меня отняли от искусства, как дитя от груди… — Он вздохнул. — Но я ворочусь и дойду! — сказал он решительно. — Время не ушло, я еще не стар…
— Что это за новость? По вашему письму я подумал, не рехнулись ли вы? Ведь у вас
есть один талант, отчего бросились опять
в сторону? Возьмите карандаш да опять
в академию — да вот купите это. — Он показал на толстую тетрадь литографированных анатомических рисунков. — Выдумали скульптуру! Поздно… С чего вы это взяли!..
Неточные совпадения
Стало
быть, все дело заключалось
в недоразумении, и это оказывается тем достовернее, что глуповцы даже и до сего дня не могут разъяснить значение слова"
академия", хотя его-то именно и напечатал Бородавкин крупным шрифтом (см.
в полном собрании прокламаций № 1089).
Конечно, он не
был настолько решителен, как Бородавкин, то
есть не выстроил съезжего дома вместо
академии, но решительность, кажется, вообще не
была в его нравах.
Конечно, современные нам
академии имеют несколько иной характер, нежели тот, который предполагал им дать Двоекуров, но так как сила не
в названии, а
в той сущности, которую преследует проект и которая
есть не что иное, как «рассмотрение наук», то очевидно, что, покуда царствует потребность
в «рассмотрении», до тех пор и проект Двоекурова удержит за собой все значение воспитательного документа.
Бывали градоначальники истинно мудрые, такие, которые не чужды
были даже мысли о заведении
в Глупове
академии (таков, например, штатский советник Двоекуров, значащийся по «описи» под № 9), но так как они не обзывали глуповцев ни «братцами», ни «робятами», то имена их остались
в забвении.
Как бы то ни
было, но деятельность Двоекурова
в Глупове
была, несомненно, плодотворна. Одно то, что он ввел медоварение и пивоварение и сделал обязательным употребление горчицы и лаврового листа, доказывает, что он
был по прямой линии родоначальником тех смелых новаторов, которые спустя три четверти столетия вели войны во имя картофеля. Но самое важное дело его градоначальствования — это, бесспорно, записка о необходимости учреждения
в Глупове
академии.