Цитаты со словом «прибавить»
— Если все свести на нужное и серьезное, — продолжал Райский, — куда как жизнь будет бедна, скучна! Только что человек выдумал,
прибавил к ней — то и красит ее. В отступлениях от порядка, от формы, от ваших скучных правил только и есть отрады…
— В вашем вопросе есть и ответ: «жило», — сказали вы, и — отжило,
прибавлю я. А эти, — он указал на улицу, — живут! Как живут — рассказать этого нельзя, кузина. Это значит рассказать вам жизнь вообще, и современную в особенности. Я вот сколько времени рассказываю вам всячески: в спорах, в примерах, читаю… а все не расскажу.
— Вы, кажется, и их упрекали, зачем они не любят, — с улыбкой
прибавила она, показав головой к гостиной на теток.
— Нет, не отжил еще Олимп! — сказал он. — Вы, кузина, просто олимпийская богиня — вот и конец объяснению, —
прибавил как будто с отчаянием, что не удается ему всколебать это море. — Пойдемте в гостиную!
Учитель часто бился с ним и почти всякий раз со вздохом
прибавлял...
Нарисовав эту головку, он уже не знал предела гордости. Рисунок его выставлен с рисунками старшего класса на публичном экзамене, и учитель мало поправлял, только кое-где слабые места покрыл крупными, крепкими штрихами, точно железной решеткой, да в волосах
прибавил три, четыре черные полосы, сделал по точке в каждом глазу — и глаза вдруг стали смотреть точно живые.
Между тем затеяли пирушку, пригласили Райского, и он слышал одно: то о колорите, то о бюстах, о руках, о ногах, о «правде» в искусстве, об академии, а в перспективе — Дюссельдорф, Париж, Рим. Отмеривали при нем года своей практики, ученичества, или «мученичества»,
прибавлял Райский. Семь, восемь лет — страшные цифры. И все уже взрослые.
Но maman после обеда отвела меня в сторону и сказала, что это ни на что не похоже — девице спрашивать о здоровье постороннего молодого человека, еще учителя, «и бог знает, кто он такой!» —
прибавила она.
— Все собрались, тут пели, играли другие, а его нет; maman два раза спрашивала, что ж я, сыграю ли сонату? Я отговаривалась, как могла, наконец она приказала играть: j’avais le coeur gros [на сердце у меня было тяжело (фр.).] — и села за фортепиано. Я думаю, я была бледна; но только я сыграла интродукцию, как вижу в зеркале — Ельнин стоит сзади меня… Мне потом сказали, что будто я вспыхнула: я думаю, это неправда, — стыдливо
прибавила она. — Я просто рада была, потому что он понимал музыку…
— Что это, видно, папа не будет? — сказала она, оглядываясь вокруг себя. — Это невозможно, что вы говорите! — тихо
прибавила потом.
— Ах, опять этот пилит! — с досадой сказал он, глядя на противоположное окно флигеля. — И опять то же! —
прибавил он, захлопывая форточку.
— Я думала, ты утешишь меня. Мне так было скучно одной и страшно… — Она вздрогнула и оглянулась около себя. — Книги твои все прочла, вон они, на стуле, —
прибавила она. — Когда будешь пересматривать, увидишь там мои заметки карандашом; я подчеркивала все места, где находила сходство… как ты и я… любили… Ох, устала, не могу говорить… — Она остановилась, смочила языком горячие губы. — Дай мне пить, вон там, на столе!
Та сказала, что ходил и привозил с собой других, что она переплатила им вот столько-то. «У меня записано», —
прибавила она.
— Да… иногда. Он очень хорошо поет, —
прибавила она и села на диван, спиной к свету.
— А, сознались наконец! Так вот зачем я вам нужен: вы заглядываете в меня, как в арабский словарь… Незавидная роль! —
прибавил он со вздохом.
— Смущение? Я смутилась? — говорила она и поглядела в зеркало. — Я не смутилась, а вспомнила только, что мы условились не говорить о любви. Прошу вас, cousin, — вдруг серьезно
прибавила она, — помнить уговор. Не будем, пожалуйста, говорить об этом.
Вы хотите уверить меня, что у вас… что-то вроде страсти, — сказала она, делая как будто уступку ему, чтоб отвлечь, затушевать его настойчивый анализ, — смотрите, не лжете ли вы… положим — невольно? —
прибавила она, видя, что он собирается разразиться каким-нибудь монологом.
— Для страсти не нужно годов, кузина: она может зародиться в одно мгновение. Но я и не уверяю вас в страсти, — уныло
прибавил он, — а что я взволнован теперь — так я не лгу. Не говорю опять, что я умру с отчаяния, что это вопрос моей жизни — нет; вы мне ничего не дали, и нечего вам отнять у меня, кроме надежд, которые я сам возбудил в себе… Это ощущение: оно, конечно, скоро пройдет, я знаю. Впечатление, за недостатком пищи, не упрочилось — и слава Богу!
— Послушайте, cousin… — начала она и остановилась на минуту, затрудняясь, по-видимому, продолжать, — положим, если б… enfin si c’etait vrai [словом, если б это была правда (фр.).] — это быть не может, — скороговоркой, будто в скобках,
прибавила она, — но что… вам… за дело после того, как…
— Да, помните, в вашей программе было и это, — заметила она, — вы посылали меня в чужие края, даже в чухонскую деревню, и там, «наедине с природой»… По вашим словам, я должна быть теперь счастлива? — дразнила она его. — Ах, cousin! —
прибавила она и засмеялась, потом вдруг сдержала смех.
— За этот вопрос дайте еще руку. Я опять прежний Райский и опять говорю вам: любите, кузина, наслаждайтесь, помните, что я вам говорил вот здесь… Только не забывайте до конца Райского. Но зачем вы полюбили… графа? — с улыбкой, тихо
прибавил он.
— Полноте притворяться, полноте! Бог с вами, кузина: что мне за дело? Я закрываю глаза и уши, я слеп, глух и нем, — говорил он, закрывая глаза и уши. — Но если, — вдруг
прибавил он, глядя прямо на нее, — вы почувствуете все, что я говорил, предсказывал, что, может быть, вызвал в вас… на свою шею — скажете ли вы мне!.. я стою этого.
— Спасибо за комплимент, внучек: давно я не слыхала — какая тут красота! Вон на кого полюбуйся — на сестер! Скажу тебе на ухо, — шепотом
прибавила она, — таких ни в городе, ни близко от него нет. Особенно другая… разве Настенька Мамыкина поспорит: помнишь, я писала, дочь откупщика?
— Ну, так вы никогда не уедете отсюда, —
прибавил Райский, — вы обе здесь выйдете замуж, ты, Марфенька, будешь жить в этом доме, а Верочка в старом.
— Не хочу, братец, не надо… — начала она с иронией повторять и засмеялась. — Не надо так не надо! —
прибавила она и вздохнула, лукаво поглядывая на него.
— Чашки возьму, — шептала она, — и чайники, еще вон этот диванчик возьму и маленькие кресельца, да эту скатерть, где вышита Диана с собаками. Еще бы мне хотелось взять мою комнатку… — со вздохом
прибавила она.
— Шш! шш! — зашипела бабушка, — услыхал бы он! Человек он старый, заслуженный, а главное, серьезный! Мне не сговорить с тобой — поговори с Титом Никонычем. Он обедать придет, —
прибавила Татьяна Марковна.
— Это мы с бабушкой на ярмарке купили, — сказала она, приподняв еще немного юбку, чтоб он лучше мог разглядеть башмак. — А у Верочки лиловые, —
прибавила она. — Она любит этот цвет. Что же вам к обеду: вы еще не сказали?
— Что ж вы молчите? — спросила она. — «Ничего не говорит!» — про себя
прибавила потом.
— Им не его надо, — возразил писарь, глядя на Райского, — пожалуйте за мной! —
прибавил он и проворно пошел вперед.
— Вот школа, вон и учитель сам сидит! —
прибавил он, указывая в окно на учителя.
— Там упретесь в садик, —
прибавил он, — тут Козлов и живет.
Сколько и самому для себя занятий, сколько средств: библиотека, живые толки с собратами, можно потом за границу, в Германию, в Кембридж… в Эдинбург, — одушевляясь,
прибавлял он, — познакомиться, потом переписываться…
Да нет, куда мне! —
прибавлял он, отрезвляясь, — профессор обязан другими должностями, он в советах, его зовут на экзамены…
— Высокой нравственности! —
прибавлял с увлечением третий.
— Да, вы теперь умны стали, и тоже, я думаю, «высокой нравственности»… Шалун! —
прибавила она певучим, нежным голосом.
— Все своей рукой написал! —
прибавил он, поднося книгу к носу Райского.
— Бери, когда дают! — живо
прибавила жена, которая услышала последние слова.
— Да, в столице все впечатления скоро проходят! — сказала она томно. — Как хорош ваш дорожный туалет! —
прибавила потом, оглядывая его.
— Это не мещане, Полина Карповна! — с крепкой досадой сказала Татьяна Марковна, указывая на портреты родителей Райского, а также Веры и Марфеньки, развешанные по стенам, — и не чиновники из палаты, —
прибавила она, намекая на покойного мужа Крицкой.
Да, да, уж это так, не говори, не говори, смейся, а молчи! —
прибавила она, заметив, что он хочет возразить.
— Ты, никак, с ума сошел: поучись-ка у бабушки жить. Самонадеян очень. Даст тебе когда-нибудь судьба за это «непременно»! Не говори этого! А
прибавляй всегда: «хотелось бы», «Бог даст, будем живы да здоровы…» А то судьба накажет за самонадеянность: никогда не выйдет по-твоему…
— Кофейку, Полина Карповна! — прервала ее Татьяна Марковна, подвигая к ней чашку. — Не слушай ее! — шепнула она, косясь на полуоткрытую грудь Крицкой, — все врет, бесстыжая! Возьмите вашу чашку, —
прибавила она, обратясь к юноше, — вот и булки!
Что же еще? —
прибавила она, глядя на него во все глаза и думая, выросла ли она хоть немного в его глазах?
— Бабушка? Боже сохрани! — торопливо
прибавила она, крестясь.
— У него уж крестик есть! Маленький такой! — с удовольствием
прибавила Марфенька.
— Славный! — повторил Райский, приглаживая ей волосы на висках, — и ты славная! Как жаль, что я стар, Марфенька: как бы я любил тебя! — тихо
прибавил он, притянув ее немного к себе.
— Опять! Вот вы какие: сами затеяли разговор, а теперь выдумали, что люблю. Уж и люблю! Он и мечтать не смеет! Любить — как это можно! Что еще бабушка скажет? —
прибавила она, рассеянно играя бородой Райского и не подозревая, что пальцы ее, как змеи, ползали по его нервам, поднимали в нем тревогу, зажигали огонь в крови, туманили рассудок. Он пьянел с каждым движением пальцев.
Скоро ужинать! —
прибавила потом, помолчав.
— Не хотите ли? —
прибавил он, наливая Райскому.
Цитаты из русской классики со словом «прибавить»
— Нет-с, — отвечала та. — Что вам гнев-то мой?! —
прибавила она, немного помолчав.
— Что ж, разве это для вас дорого? — произнес Собакевич и потом
прибавил: — А какая бы, однако ж, ваша цена?
— Ах, не смейтесь, — проговорила она с живостью, — а то я вам скажу сегодня то, что вы мне сказали вчера: «Зачем вы смеетесь?» — и, помолчав немного, она
прибавила: — Помните, вы вчера говорили о крыльях?.. Крылья у меня выросли — да лететь некуда.
Я ей сказал все, что умел, чтоб выразить мою благодарность;
прибавил, что недостает вас и Якушкина из Ялуторовска и Свистунова из Тобольска, что вы лучше меня мильон раз оценили бы смелые и полные ее аккорды.
Ничего не бывало: надо
прибавить или убавить парусов или что-нибудь в этом роде.
Ассоциации к слову «прибавить»
Синонимы к слову «прибавить»
Предложения со словом «прибавить»
- – Ого, похоже, это гром, – сказал папа. – Давай-ка поищем укрытие, чтобы нас дождём не промочило. Сможешь прибавить шагу?
- Они оба расхохотались, после чего водитель прибавил скорость, и машина ушла вперёд.
- В общем, ещё прибавила ходу и влетела в кабинет, не постучавшись.
- (все предложения)
Сочетаемость слова «прибавить»
Значение слова «прибавить»
ПРИБА́ВИТЬ, -влю, -вишь; сов., перех. (несов. прибавлять). 1. (что и чего). Дать, положить, насыпать, налить и т. д. в дополнение к чему-л., присовокупить, присоединить к чему-л. Прибавить сахару в чай. Прибавить вина в стакан. (Малый академический словарь, МАС)
Все значения слова ПРИБАВИТЬ
Афоризмы русских писателей со словом «прибавить»
- Годы, конечно, всякого заденут: малому прибавят, у старого из остатков отберут, не пощадят.
- Если хочешь взвесить услугу и обиду, то отними весу у одной, прибавь отнятое к другой — и будешь справедлив.
- Пусть космополиты мечтают о будущем отдаленном слиянии всех племен и национальностей в одну человеческую семью, пусть этому суждено когда-нибудь исполнится, но до тех пор, и даже для этой самой цели — если б такова была в самом деле конечная цель людского бытия — необходимо каждому народу переработать все соки своей жизни, извлечь из нее все силы, весь смысл, все качества и дары, какими он наделен, и принести эти национальные дары в общечеловеческий капитал! Чем сильнее народ, тем богаче будет этот вклад и тем глубже и заметнее будет та черта, которую он прибавит к всемирному образу человеческого бытия.
- (все афоризмы русских писателей)
Дополнительно