Неточные совпадения
Что ж он делал? Да все продолжал чертить узор собственной
жизни. В ней он, не без
основания, находил столько премудрости и поэзии, что и не исчерпаешь никогда без книг и учености.
Летом отправлялись за город, в ильинскую пятницу — на Пороховые Заводы, и
жизнь чередовалась обычными явлениями, не внося губительных перемен, можно было бы сказать, если б удары
жизни вовсе не достигали маленьких мирных уголков. Но, к несчастью, громовой удар, потрясая
основания гор и огромные воздушные пространства, раздается и в норке мыши, хотя слабее, глуше, но для норки ощутительно.
Неточные совпадения
Стародум. Ты знаешь, что я одной тобой привязан к
жизни. Ты должна делать утешение моей старости, а мои попечении твое счастье. Пошед в отставку, положил я
основание твоему воспитанию, но не мог иначе основать твоего состояния, как разлучась с твоей матерью и с тобою.
Занятия его и хозяйством и книгой, в которой должны были быть изложены
основания нового хозяйства, не были оставлены им; но как прежде эти занятия и мысли показались ему малы и ничтожны в сравнении с мраком, покрывшим всю
жизнь, так точно неважны и малы они казались теперь в сравнении с тою облитою ярким светом счастья предстоящею
жизнью.
С первой молодости он держал себя так, как будто готовился занять то блестящее место в свете, на которое впоследствии поставила его судьба; поэтому, хотя в его блестящей и несколько тщеславной
жизни, как и во всех других, встречались неудачи, разочарования и огорчения, он ни разу не изменил ни своему всегда спокойному характеру, ни возвышенному образу мыслей, ни основным правилам религии и нравственности и приобрел общее уважение не столько на
основании своего блестящего положения, сколько на
основании своей последовательности и твердости.
В старости у него образовался постоянный взгляд на вещи и неизменные правила, — но единственно на
основании практическом: те поступки и образ
жизни, которые доставляли ему счастие или удовольствия, он считал хорошими и находил, что так всегда и всем поступать должно. Он говорил очень увлекательно, и эта способность, мне кажется, усиливала гибкость его правил: он в состоянии был тот же поступок рассказать как самую милую шалость и как низкую подлость.
Задумчиво уступая ей, он снял с пальца старинное дорогое кольцо, не без
основания размышляя, что, может быть, этим подсказывает
жизни нечто существенное, подобно орфографии.