Неточные совпадения
— Нечего слушать-то, я слушал много, натерпелся от тебя горя-то! Бог видит, сколько обид
перенес… Чай, в Саксонии-то отец его и хлеба-то
не видал, а сюда нос поднимать приехал.
— Да как всегда: бесится с жиру, — сказал Захар, — а все за тебя, по твоей милости
перенес я горя-то немало: все насчет квартиры-то! Бесится: больно
не хочется съезжать…
Она с тихой радостью успокоила взгляд на разливе жизни, на ее широких полях и зеленых холмах.
Не бегала у ней дрожь по плечам,
не горел взгляд гордостью: только когда она
перенесла этот взгляд с полей и холмов на того, кто подал ей руку, она почувствовала, что по щеке у ней медленно тянется слеза…
— Моя подруга, жена твоего друга-скульптора, Софья Фердрабантеро-Неракруц-Розга, разбила статую, которую готовил ее муж для поднесения графу Барабанта-Алимонда, и…
не перенесла горя мужа…Отравилась спичками!
Неточные совпадения
Я был в сильном
горе в эту минуту, но невольно замечал все мелочи. В комнате было почти темно, жарко и пахло вместе мятой, одеколоном, ромашкой и гофманскими каплями. Запах этот так поразил меня, что,
не только когда я слышу его, но когда лишь вспоминаю о нем, воображение мгновенно
переносит меня в эту мрачную, душную комнату и воспроизводит все мельчайшие подробности ужасной минуты.
— Бедность
не порок, дружище, ну да уж что! Известно, порох,
не мог обиды
перенести. Вы чем-нибудь, верно, против него обиделись и сами
не удержались, — продолжал Никодим Фомич, любезно обращаясь к Раскольникову, — но это вы напрасно: на-и-бла-га-а-ар-р-род-нейший, я вам скажу, человек, но порох, порох! Вспылил, вскипел,
сгорел — и нет! И все прошло! И в результате одно только золото сердца! Его и в полку прозвали: «поручик-порох»…
Одна Вера ничего этого
не знала,
не подозревала и продолжала видеть в Тушине прежнего друга, оценив его еще больше с тех пор, как он явился во весь рост над обрывом и мужественно
перенес свое
горе, с прежним уважением и симпатией протянул ей руку, показавшись в один и тот же момент и добрым, и справедливым, и великодушным — по своей природе, чего брат Райский, более его развитой и образованный, достигал таким мучительным путем.
— А вы думаете, что я эту женщину
не перенесу? Он думает, что я
не перенесу? Но он на ней
не женится, — нервно рассмеялась она вдруг, — разве Карамазов может
гореть такою страстью вечно? Это страсть, а
не любовь. Он
не женится, потому что она и
не выйдет за него… — опять странно усмехнулась вдруг Катерина Ивановна.
Кругом нас творилось что-то невероятное. Ветер бушевал неистово, ломал сучья деревьев и
переносил их по воздуху, словно легкие пушинки. Огромные старые кедры раскачивались из стороны в сторону, как тонкоствольный молодняк. Теперь уже ни
гор, ни неба, ни земли — ничего
не было видно. Все кружилось в снежном вихре. Порой сквозь снежную завесу чуть-чуть виднелись силуэты ближайших деревьев, но только на мгновение. Новый порыв ветра — и туманная картина пропадала.